Перемещается на другую грудь, сминая её жёсткими пальцами, проводит по темному соску языком… так и знал. Они гораздо слаще шоколада.
- Ублюдок! – продолжает поливать его грязью. Пусть. Если ей от этого легче. Пусть. Он переварит. Даже не заметит. И ты перевари.
Его губы лихорадочно сминают нежную кожу. Рыча, покусывая, именно так, как он это себе и представлял. Доводя самого себя до исступления.
Влада снова выгнулась дугой, попыталась достать до его спины коленками. Тщетно.
Обхватил девичье лицо ладонями… жёстко, больно, безжалостно вминаясь в её рот. Такой горячий. Дышащий отчаянием.
Всё вокруг перестало существовать. Только она, его язык. Твёрдый, атакующий, врывающийся. Он так её хотел. Блять. Хотел, как умалишённый.
Чувствовать, прижимать к себе, дышать ею. Въедаться в её рот и охуевать.
Его руки отпускают её лицо. Спускаются ниже, блокируя сопротивления, и дёргают за мягкую махровую ткань. Сам не понимает, как так вышло, что узел пояса развязался так просто и быстро. Будто сам этого просил.
Ещё ниже, сминая ткань гармошкой по её бёдрам.
Грубое движение пальцами вниз, обхватывая ягодицы, и прижимая ближе. К ноющему паху. Чтобы почувствовала. Чтобы понимала, что он не отпустит.
Ощущение его возбуждённого члена, что топорщил ткань его Джинс, перекрывает ей кислород.
Силы заканчиваются. Она так истощена. Всё ещё не оставляет попыток оттолкнуть его. Глотает слезы от осознания того, что абсолютно бессильна. Что он не отпустит.
Низкий мужской стон запускает по коже мурашки. Они семенят по спине и оседают в ступнях, заставляя пальчики на ногах поджаться.
Дыши. Просто дыши.
Но это было так сложно. Задыхалась, лихорадочно облизывая губы.
Руслан уже ни о чем не думает. Протискивает колено между ног брюнетки, перебарывая сопротивление. Хоть и не такое яростное, как минуту назад. Нащупывает пальцами тонкую ткань трусов, и у него на миг сводит дыхание. Потому что он представляет, что уже в ней. Горячо. Глубоко. Испепеляюще. Двигается быстро, любуясь тем, как она запрокидывает голову назад и открывает прелестный ротик.
Но девушка шипит и пытается сжаться. Только его колено не позволяет ей этого сделать.
- Чтоб ты сдох, слышишь?! – хрипит, когда горячие руки смещаются ниже. Туз подхватывает девушку под ягодицы. Разводит стройные ножки шире. Тянет на себя, чтобы раскрытая промежность оказалась на уровне его паха. Чтобы можно было прижаться ещё крепче. – Чтоб тебя сожрали собственные собаки!
Оххх… очень неприятно. Так, что аж под рёбрами закололо.
Рычит и, вновь сжимая пальцы на её лице, делает несколько лёгких толчков. Так, словно он уже её трахает. А Влада зажмуривает глаза.
Даже закрывая глаза, ты не сбежишь, милая.
Мажет языком по её нижней губе, прихватывает зубами, немного оттягивая. Ещё толчок. Ощущение, что плотная ткань его штанов сейчас порвётся на хрен…
Она так близко. Распахнута перед ним. Совершенно беспомощна… и, пусть черти поджаривают остатки его души на медленном огне… ему это нравится. Так пиздецки нравится, что сердце бьётся об корень языка, норовя выпрыгнуть.
- У тебя было время… я тебе его давал. – то ли успокаивает брюнетку, то ли оправдывает себя.
Но она молчит. Морщит носик, отворачивается, тихо всхлипывая.
Влада дышит сбивчиво, глубоко. При каждом её вдохе вздрагивает упругая грудь. Кожа натягивается, будто обнажая хозяйку ещё больше.
Руслан расправляет плечи, приподнимается, демонстрируя широкий разворот и тугие мышцы на животе. Опускает палец на её дрожащие губы.
- Я сильнее тебя. Зачем ты делаешь себе больно? Знаешь ведь…
Не дожидается ответа. Лишь быстрым движением лязгает пряжкой ремня. Щелкает пуговицей. Звук расстёгивающейся молнии заставил её распахнуть глаза.
- Нравится? – шипит, и молниеносным движением слизывает с влажных губ солёные слёзы. – ломать, осознавая, что не получишь достойного сопротивления? – продолжает смотреть. Будто испытывая его на прочность. Или себя?
На этот раз Туз молчит. Опускает руку к её трусикам. И костяшками пальцев проводит по полупрозрачной ткани. Чувствуя её, наконец. Понимая, что внутри что-то разрывается с такой силой, что его самого начинает потряхивать. Руки.
Руки, блять. Она цепляет пальцами его запястья, но он отпихивает их, и зажимает свободной рукой у неё над головой. Склоняется ниже. Почти касаясь своими губами её. Снова движение бёдрами вперёд, ещё один сдавленный писк. Плевать.
Пальцы нетерпеливо потирают промежность. Цепляют ткань и сдвигают в сторону. Чёртчёртчёрт!
Сам почти скулит, скользя по нежным складочкам. Не так влажно, как хотелось бы…
Подносит пальцы к губам и смачивает слюной. А она уже не сдерживаясь плачет. Слёзы дождём рассекают красивое лицо, которое она снова отвернула от него.
Он опускает руку обратно, размазывая влагу по лепесткам. Находит чувствительный бугорок и обводит его подушечкой большого пальца. Раз, два, три. Ловя губами всхлип. Собирая кончиком языка её слёзы. Хочется попросить, чтобы она не плакала. Провести ладонью по бархатистой щеке в успокоительном жесте…
Но мужчина вновь подхватывает женские бёдра, вновь разводит их, идеально умещаясь.
Знает, что она чувствует его сквозь ткань его белья. Так горячо.
Руслан опускает ресницы, тяжело сглатывает. В ушах громоподобный шум от бурлящей крови. Хотя, ему давно казалось, что она сейчас кипит вовсе не верхней части его тела.
Его рука скользит по внутренней поверхности бедра. Делает несколько круговых движений по нежной коже и, наконец, сгребает трусики в кулак. Дёргает. И вырывает с девичьих губ очередной всхлип.
Он бы хотел снять их осторожно, спустить по стройным ножкам… но перспектива получить пяткой в лицо его не совсем привлекала.
- Расслабься. – Хрипит, спуская своё бельё. Вот. Уже. Кажется, он перестал дышать.
Не сдерживается. Проникает внутрь сначала пальцем, полностью, перехватывая её судорожный вдох, застывает, глядя на то, как она задыхается. Грудь так высоко вздымается. Будто шторм, который накроет их обоих. Не прекращает потирать набухающую бусину. Затем ещё один палец. Блять! Сторазблять! Так туго, охеренно тесно. Он едва не рычит, когда пальчики над её головой сжимают в кулачок покрывало. Он совсем немного разводит пальцы в стороны, а она тут же шипит и выгибается в спине.
Нет. Она не девственница. Голову даёт на отчаяние. Но эта мысль назойливым насекомым начинает проковыривать в его голове дырку. Чёрт!
Туз начинает неторопливо двигать пальцами. Вперёд… назад. Следит за ними, чувствуя, как по виску стекает капелька пота. Облизывает сухие губы. Такая горячая…
