Она ужасно кричала! Зачем она так кричала? Я не знал, что она будет так кричать! (Молчание.)
Толя (робко). Разве, папа, муха кричит?
Тата (шепотом). Толечка, лучше уйдем, лучше уйдем, папа будет сердиться. Я боюсь.
Отец (вдруг вставая и поспешно целуя детей). Вы слышите? Вы никому этого не говорите, что тут было, никому никогда. Всегда молчите про папу, когда про него будут говорить, — молчите. Это ваша тайна! Тайна навсегда. Боже мой. Я вас любил, люблю; это помните! ваш папа — несчастный, ему больно. Вы за него помолитесь! Я уйду. (Быстро уходит.)
Толя (растерянно). Папа, куда ты? (Бежит за ним, но дальше двери не решается идти.)
Тата (плана). Толя, зачем папа такой, зачем он так говорит? Толя, я не понимаю, пойдем наверх.
Толя (возвращаясь). Ты все плачешь и плачешь! Папа сказал, чтобы мы молчали. А ты плачешь. Ты еще маленькая и ничего не понимаешь. А я знаю, я теперь большой — папа сказал.
Тата. Папу кто-нибудь очень обидел. Мы лучше уйдем скорее, тут чужие; уйдем, Толечка!
Толя. Ты только не шуми и не плачь, а то нас услышат. Не надо теперь, Тата, плакать. Мы пойдем тихо наверх и сядем, как будто не уходили. Ты никому не говори! слышишь? Это наша тайна, теперь так надо, сам папа сказал! (Уходят.)
Занавес.
Перерыв третий.
IV
Утро следующего дня. Опять комната в мезонине. Толя и Тата рассматривают новые черные платья.
Толя. Мисс Эми в черном платье и мы будем, как большие — все в черном.
Тата. Я помню раз, мама надевала черное платье. Тогда она ехала на похороны. Нам это сказала Феклуша. Мама на нее сердилась! А когда вернулась, научила нас молиться за упокой души тети Лены. Как мы молимся за упокой души бабушки и дедушки.
Толя. И тогда большие шептались. Я помню. (Молчание.)
Толя. Когда есть смерть, все должны шептаться, чтобы не слышали маленькие дети.
Тата. Мы теперь не маленькие.
Толя. Маленьких детей можно испугать. (Молчание.)
Толя. У нас в доме не было смерти.
Тата. Я думаю, что смерть бывает только у чужих. (Молчание.)
Толя. Тата, а как ты думаешь, какой он?
Тата. Кто?
Толя. Он, мертвец?
Тата. Толя, зачем ты говоришь такие страсти? Это грех.
Толя. Глупая, я думаю, что он длинный и белый.
Тата. Толя, перестань, он может прийти сюда.
Толя. Ты совсем глупая. Разве мертвец может ходить? Его кладут в гроб и его носят
Тата. А Дуня — боится ходить в церковь, в темноту; там ходят мертвецы, ты этого не знаешь.
Толя. То — другие. (Молчание.)
Тата. А вдруг у нас, Толя, кто-нибудь умер!(Толя молчит.)
Тата. Я думаю, нас мама все-таки не пустит туда. Мама не любит.
Толя. Папа сказал, что мы теперь большие. Это папа велел нам сшить черные платья. Он велит нас пустить.
Тата. Мы не будем кричать как маленькие, мы уж знаем.
Толя. Когда мы были маленькие, мы были ужасно смешные и глупые.
Тата. А теперь мы можем о всем говорить, как большие. Мы все знаем.
Толя. Кто-то идет, Тата. Это нас позовут. Мисс Эми сказала.
Тата. А все-таки страшно, Толя; ты не боишься?
Входят мисс Эми и дама, обе в черном; у мисс Эми заплаканные глаза. Она, стараясь не смотреть на детей, проходит к окну и, всхлипывая, опускается на стул. Дети жмутся друг к другу.
Дама. Здравствуйте, милые дети! не бойтесь! Я ваша соседка, я — тетя из Ясного. М-lle Эми была так добра, привела меня сюда. Дайте ручку, милая девочка. Вот так. Позвольте вас поцеловать.
Тата молча протягивает щеку для поцелуя. Дама целует.
Дама. Ну вот, мы теперь будем друзьями. Не правда ли? как вас зовут? Тата?
Тата. Тата.
Дама. Смотрите, как прекрасно, я уже вас знаю. А как зовут вашего брата?
Тата. Толя.
Дама. Дайте мне ручку, Толя! Познакомимся.
Толя молча протягивает руку и отворачивается.
Дама. Вот так. Вы хороший мальчик. Мне m-lle Эми говорила, какие вы хорошие дети. У вас локоны сбились, Тата, хотите я их вам расчешу? Не бойтесь, я не больно.
Тата. А тут нет гребенки.
Дама. Ну ничего. Я их завяжу ленточкой. У вас ленточка развязалась. Вот так.
Дама завязывает ленточку. Дети молчат, оглядываясь на мисс Эми.
Дама. Ну, Толя, скажите же и вы нам что-нибудь, скажите: идет ли эта ленточка к сестре?
Толя молчит.
Дама. Ну, что ж? Толя — Тата — вы еще не знаете, как меня зовут? меня зовут тетя Саша.
Тата собирается что-то сказать.
Дама. Да? что?
Тата. А отчего мисс Эми все плачет?
Дама. Мисс Эми? — у m-lle Эми болит голова, она нездорова сегодня.
Тата. Она нездорова?
Дама. Это ничего, дети, это пройдет у ней, скоро пройдет.
Мисс Эми. Ничего, дети; не смотрите на меня! Мне теперь уже лучше. Я плохо спала. Я знаю, Толя, ты будешь умником, не будешь плакать. Вот вы наденьте новые платья, когда вас позовут. Не смотрите, что я плачу. Ты, Тата, сама не плачь! Вы ведь будете умниками? Я сейчас уйду. У меня болит голова. Вы ведь не будете кричать.
Дама. О, они будут умниками. Такие милые дети! Я думаю, им и говорить об этом нечего. Ведь правда?
Мисс Эми. Да, да, так вы посидите тут еще немного, смирно! А когда придут, — когда придут — вас позовут, вы ступайте тихо, — не шумите, не кричите! Вы ведь теперь большие — ничего не бойтесь, что там будет, что увидите. Толя, ты — ведь мальчик, я знаю, ты — умник. Ты ведь скажешь сестре. Ты ничего не боишься. Я не могу — у меня, дети, болит голова. Я потом приду. А теперь — вы будете умниками.
Уходит, сдерживая рыдание.
Дама. Не бойтесь, дети, ничего! M-lle Эми нездорова. Это ничего, у ней пройдет.
Тата. Мне жаль мисс Эми. У ней, должно быть, очень болит голова — у ней давно болит голова.
Дама (обнимая Тату). Милая моя, добрая девочка.
Тата. У вас тоже болит голова? Вы плачете.
Дама. Да, да, деточка, у меня тоже болит голова. Это все ничего, это все пройдет.
Тата (плача). Я не могу, я не могу! У меня тоже болит голова. Все плачут, у всех болит голова.
Толя. Тата Тата, не плачь! не надо! Я не хочу плакать!
Дама. Да, да — я виновата, простите,
