и жрецам подсуетиться. Вот как описывает это Геродот:
' Персы, сомкнув свои плетеные щиты, беспрерывно осыпали эллинов градом стрел. Спартанцы попали в тяжелое положение, а жертвы все выпадали неблагоприятные. Тогда Павсаний обратил взоры на святилище Геры у Платей и стал взывать к богине, умоляя ее не обмануть упований спартанцев.
В то время как он еще так молился богине, тегейцы первыми поднялись и двинулись на варваров. Сразу же после молитвы Павсания жертвы для лакедемонян выпали благоприятные.(Какое удачное совпадение) Тогда и лакедемоняне наконец также пошли на персов. Персы же перестали пускать стрелы и выступили навстречу. Сначала схватка завязалась около укрепления из плетеных щитов. Когда же укрепление пало, начался долгий и жаркий бой у самого святилища Деметры, пока дело не дошло до рукопашной.'
Обратите внимание, сначала «схватка», потом «долгий и жаркий бой», и только потом «дело дошло до рукопашной». Можно предположить что персы откатывались, отстреливаясь. В основном перестреливались с легкой пехотой греческих полисов, избегая боя с гоплитами. Пока гоплиты все же их не догнали. И тут и сказалось подавляющее преимущество греков в организации. Как собственно говорит и сам Геродот:
« Ибо варвары хватались за длинные копья [гоплитов] и ломали их. Персы не уступали эллинам в отваге и телесной силе; у них не было только тяжелого вооружения и к тому же еще боевой опытности. Не могли они сравниться с противником также и боевым искусством. Персы устремлялись на спартанцев по одному или собирались кучей по 10 человек и больше и погибали.»
Так что пафосные картинки художников редко отображают реальность:
Во первых, со спарабарами в два ряда, боюсь художник преувеличил. Во вторых, вообще плетеная дверца — это павиза, это против стрел, а не для строевого боя, так что случись такая ситуация в действительности — персам не позавидуешь. Вырежут. Но дело и до такого не доходило — еще раз «устремлялись по одному, или собирались кучей по 10». Мы последнее время не раз видели протесты на улицах различных городов, и можем наглядно посмотреть на то как протестующие косплеят персов. И можно удостовериться — такая тактика ведет к поражению. В единстве сила. Греки рассеяли стрелков, отогнали конницу… И тем не менее победа все еще была не очевидна.
Как я уже говорил, тяжело вооруженным не побегаешь, так что тактика персов, теоретически, была беспроигрышной. Но тут произошло то, что так часто переламывало ход сражения в средневековье. Смерть предводителя:
« В том месте, где стоял сам Мардоний, который сражался на белом коне во главе отряда из 1000 самых храбрых воинов, персы сильнее всего теснили лакедемонян. Пока Мардоний оставался в живых, персы стойко держались и, храбро защищаясь, умертвили много спартанцев. Когда же Мардоний пал и был перебит [весь] отборный отряд его телохранителей, самых отважных воинов, тогда-то остальные персы повернули назад и бежали с поля битвы от лакедемонян. Потерпели же персы поражение главным образом потому, что у них не было тяжелого вооружения и они должны были сражаться легковооруженными против гоплитов.»
Собственно это не секрет и для Геродота:
' Только беотийцы долго бились с афинянами. Ведь приверженцы персов среди фиванцев показали себя далеко не трусами, а, напротив, храбрыми воинами, так что от руки афинян пало 300 самых знатных и доблестных граждан. Когда же и беотийцы не могли больше сопротивляться, то бежали в Фивы, однако не туда, куда бежали персы и все остальные полчища их союзников(эти даже и не сражались ни с кем и вообще ничем не отличились) .
Для меня очевидно, что вся мощь варваров держалась на персах, если уж до схватки с врагом все эти союзники бросились бежать при виде бегства персов. Таким образом, все варварское войско бежало, и только конница, главным образом беотийская, отважно билась с врагом, прикрывая отступление: не отрываясь от противника, она все время не допускала преследователей [подходить] к бегущим.'
Ну а когда битва выиграна, то не грех в ней и поучаствовать. Но тут важно не сильно торопиться:
« Между тем, как только началось бегство персов, весть о битве и о победе Павсания пришла к остальным эллинам, которые стояли у святилища Геры и не участвовали в битве. Тогда эллины в полном беспорядке устремились к святилищу Деметры, причем коринфяне и их соседи — по склонам [Киферона] и холмам дорогой, идущей прямо вверх, мегарцы же, флиунтцы и их соседи — через равнину по самой гладкой дороге. Когда же мегарцы и флиунтцы приблизились к неприятелю, на них бросились фиванские всадники, издали завидев спешащих в беспорядке врагов. Всадники во главе с Асоподором, сыном Тимандра, стремительно ударили по врагу и уложили на месте не менее 600 человек, остальных же преследовали и оттеснили на Киферон. Так они бесславно погибли.»
«Персы», рискну предположить, отступили в свой укрепленный лагерь. Есть пара сведений из совсем других мест, что они такую, как мне думалось чисто римскую привычку, с постройкой укрепленного лагеря, практиковали. Но не смогли долго оказывать организованное сопротивление:
« Персы же и остальные полчища бежали в деревянное укрепление и успели занять башни до прихода лакедемонян. Когда подошли лакедемоняне, завязалась ожесточенная схватка за деревянное укрепление. Защитники стойко держались, пока не подошли афиняне, и даже получили значительный перевес над лакедемонянами, так как те не умели осаждать крепостей. Но после прихода афинян началась жестокая и продолжительная борьба за укрепление. В конце концов благодаря упорству и отваге афинянам все же удалось взойти на стену и сделать пролом. Первыми проникли в крепость тегейцы, и они-то и разграбили шатер Мардония.…Варвары же после падения стены уже не держали боевого порядка и никто из них „не вспомнил бурной силы“. Тысячи людей метались, загнанные страхом в узкое пространство, и эллины легко могли их перебить: так что из всего трехсоттысячного войска, не считая 40000, с которыми бежал Артабаз, не осталось в живых даже и 3000 человек. Лакедемонян же из Спарты пало в этой битве всего 91 человек, тегейцев 16, а афинян 52.»
Вот вам и данные о потерях подъехали. Ну и дальше, конечно очень важный момент про тех, кто наиболее отличился:
« В войске варваров наиболее отличились пешие персидские воины и конница саков, а из отдельных бойцов — Мардоний. Среди эллинов же лакедемоняне превосходили доблестью тегейцев и афинян, хотя и эти также сражались отважно. Впрочем, я заключаю об этом лишь потому (так как ведь и другие все одолели своих противников), что спартанцы напали и одержали верх над лучшей частью персидского войска. И самым доблестным из всех бойцов, по нашему мнению, безусловно был тот Аристодем, который только один из 300 воинов спасся в битве при Фермопилах и за это подвергся позору и бесчестию. После него более всех отличились Посидоний, Филокион и спартанец Амомфарет. Впрочем, когда однажды в беседе зашла речь, кому из них отдать первенство, то присутствующие спартанцы полагали, что Аристодем бился, как исступленный, выйдя из рядов, и совершил великие подвиги потому лишь, что явно искал смерти из-за своей вины. Посидоний же, напротив, стал доблестным мужем не оттого, что искал смерти. Поэтому-то он и доблестнее Аристодема.»
Итак, давайте по потерям. Геродот достойными упоминания считает только потери гоплитов из Спарты, Тигеи и Афин. И не поспоришь, потому как, если опять же ему верить, то только они всех и победили.
На одного убитого, в средневековье, приходилось раненых меньше, чем в современных войнах. Ну, просто тебя или убили, или царапина. Тем не менее, даже если предположить что всего гоплитов было столько, сколько Геродот говорит, то даже так победа досталась не малой кровью.
Я же подозреваю что спартанцев конкретно было не больше 3 000. Доказать, конечно, не могу. Просто не верю что прямо всех способных носить оружие в Спарте вывели в поле. Плюс, как я уже говорил, я сомневаюсь что вообще можно набрать больше 20% от общего мобилизационного потенциала. Ну, с поправкой на дыз из Спааарта, пусть будет 50%. И еще, я знаю как любят источники преувеличивать силы врага, и свои, чтобы раздуть масштабы битвы. А вот со своими потерями древние ребята обращаются очень аккуратно. У древних греков еще и накладывается менталитет — погибших вполне могли знать поименно. Это, например, повышало социальный статус родственников, что давало серьезные преимущества. В общем это ощутимые регалии, и их надо было знать.
Если сравнить с битвой при Муртене, в 1476 году, то там
