— Вот это аппетит. Ты не лопнешь, Дженна? А если твоя задница не войдёт после этого в шорты? — у Бади Спаркса все шутки, так или иначе, связаны с моей задницей. Подозреваю, что он её большой поклонник.
Я показываю ему средний палец. Да, я люблю поесть. И что с того? Все эти калории очень быстро сжигаются на тренировках, да и в школе я максимально активна: бассейн, футбол, волейбол, баскетбол. Обожаю командные виды спорта, а потому всегда рада составить компанию парням.
— Эй, дайте ей пообедать, голодная Дженнифер Смит — хуже разъярённого носорога, — ворчит Исайя, жестом показывая, что ребятам пора убраться.
— Короче мы будем ждать, — Аарон издаёт короткий смешок, и они уходят, подхватывая со стола стеклянную бутылку колы.
— Фостер, можно дышать, — ко мне возвращается способность к речи.
Тэми такая странная. Скуксится и сидит бледной тенью, если поблизости находятся какие-нибудь мальчишки. Да что там мальчишки, она к обществу Исайи привыкала целую вечность. Бледнела, краснела от его комментариев и шуток, то и дело сбегала, ссылаясь на дела. Вот и сейчас ковыряет свою любимую картошку, так и не подняв головы. Как мне вытащить её из панциря — просто ума не приложу…
— Исайя, — толкаю его локтем, и он отвлекается от своего рагу. — Знаешь что-нибудь о ней?
В столовую только что вошла Мелроуз Онил, девчонка, которая появилась в школе совсем недавно. Очень странно, учитывая тот факт, что уже середина октября.
— Соседка Картера из дома напротив. Рид сказал, что она училась в другом штате.
— Роуз — спортсменка. Профессионально занимается художественной гимнастикой, — подаёт голос Тэми, с интересом разглядывая блондинку. — У неё травма ноги. Потому и вернулась.
Гимнастка вместе со своим скудным обедом садится за столик в гордом одиночестве.
— Пойду за морсом схожу, — лепечет себе под нос Фостер. — Вам принести?
Исайя кивает головой. Я внимательно рассматриваю новенькую. Пиджачок, идеально выглаженная юбочка, нереально хорошенькое личико и копна длинных светлых волос.
— А она красивая, — задумчиво тяну я, пережёвывая листья салата.
— Ну да, — тут же соглашается блондин.
Роуз раскладывает на столе различные салфетки: сухие, влажные, бумажные платочки. Обрабатывает антибактериальным спреем руки и только потом приступает к приёму пищи. Мои брови медленно ползут вверх.
— Господи боже мой, какая *мизофобия!
— Эй, Онил! — раздаётся звонкий голос Бренды Адамс. — Зачётная монашеская юбка, это мамина?
Детский сад, если честно. Эти курицы сидят недалеко от нас и мерзко хихикают, бросая на девчонку насмешливые взгляды. Мне становится любопытно, как поведёт себя в такой ситуации Онил.
Она вставляет наушники-капельки и продолжает ковырять свой ланч. Короче, делает вид, что обращаются не к ней. Как по мне, вообще неверная стратегия…
— Фу, Дэни. Что за вопросы? — Бренда громко хохочет, в промежутках противно взвизгивая как свинья. — Ладно, так и быть спрошу. Онил, здесь ребята интересуются, гимнастки растянуты во всех местах?
А вот эту фразу слышат многие. Кто-то смеётся, а кто-то как в зрительном зале ждёт экшена. Та, кому адресован этот отвратительный вопрос, кажется, и не слышит ничего.
— Эй, неудачница, я к тебе обращаюсь! — Адамс швыряет свой огрызок от яблока и попадает прямо в стакан, который секунду назад подняла девчонка.
— Ну ты и дрянь, — громко говорю я Бренде.
Тем временем большинство ребят посмеиваются над происходящим. Стадное чувство, куда же без него…
— Не лезь, Смит.
— Жри свой обед, корова, — кажется, это голос мерзкой красноволосой девицы. И если мне не изменяет память, это она ходит блевать после каждого приёма пищи. И именно она никогда не переодевается вместе со всеми в общей раздевалке, потому что её пятая точка напоминает морду шарпея. Имела, к несчастью, возможность лицезреть.
Пока Онил, наматывая на кулак сопли, спешно ретируется из зала, я швыряю вилку и прерываю свою неоконченную трапезу.
— Ты куда? — обеспокоенно интересуется Ричи.
— Щас, погоди, — резко отодвигаю стул, встаю и одним движением поправляю юбку.
Неспешной походкой подхожу к серпентарию. Бракованные куклы барби по очереди моргают метровыми ресницами. Тара, та самая курица с красной головой, складывает руки на груди и вскидывает на меня а-ля дерзкий взгляд.
— Повтори-ка, что ты мне только что сказала? — наклоняюсь прямо к ней и демонстративно убираю кудри за ухо.
— Да пошла ты, Смит! Со слухом проблемы? Посети отоларинголога.
Доходяжные, что сидят по обеим сторонам от неё, натягивают улыбки на резиновые лица.
— Поражена твоей дикцией, Тара, но посетить его придётся тебе.
Делаю то, что она совсем не ожидает. Хватаю за нос, крепко зажимая пальцами. Тяну, вынуждая опуститься на колени.
— Одпуи! — гундосит она, пока подружки-хоббиты взволнованно переглядываются друг с другом.
Тара пытается хватать меня, но я лишь сильнее сжимаю противный липкий нос. На нём наверняка целая куча косметики: пудра, хайлайтер и прочая дребедень, которая как они думают, реально помогает скульптурировать лицо.
— Значит так, жертва целлюлита, ещё одно слово в мою сторону, и пострадает не только твой нос. Доходчиво объясняю?
— Смит, отпусти её, ты сдурела? — а это уже удивлённая Бренда, решила хоть как-то прийти на помощь своей подруге.
— Ты оторвёшь его ей! — обеспокоенно вопит Саманта Митчелл.
— О, разумеется, если того потребуют обстоятельства! — зло сверкаю глазами я, пока Тара цепляется за мои колени.
— Дженнифер, немедленно отпустите студентку! — кричит мне дежурный, наш учитель по фамилии Бершкович.
Резко разжимаю пальцы, беру со стола салфетки и морщусь. Тара тяжело дышит и вскакивает с пола, хватая свою сумку. Я провожаю её взглядом и швыряю использованную салфетку на стол Бренде.
— Какого чёрта, Смит? — она раздувает ноздри, как огнедышащий дракон.
Звенит звонок, и зеваки нехотя начинают покидать столовую, всё ещё сворачивая по пути головы. Я приближаю своё лицо почти вплотную к ней и говорю так тихо, чтобы услышала только она.
