И тут же зажмурилась.
Вокруг было ярко. Слишком красочно. Из окон лился утренний свет, а в салоне приятно пахло кожей. На мне не было одежды, лишь мужское до боли знакомое пальто…
Именно в нем тогда в клубе я вышла к Смертнику.
— Пришла в себя?
Краем зрения ловлю на себе напряженный взгляд Рустама.
Крепко сжатые кулаки уверенно обвили руль. Рев мотора усилился, и мы ускорились.
— Куда ты меня везешь? — шепчу тихо.
Мне было чертовски плохо. И страшно. До холодного пота страшно.
Я помню, как эти самые руки захватили мои волосы в хвост, когда я склонилась над бетонным полом. Рустам считает, мне близость с ним мне была настолько противной, что меня вывернуло наизнанку прямо там.
Рустам не отвечает. Я в растерянности прикасаюсь ко лбу и чувствую на нем тряпку, смоченную холодной водой.
Забота… хотелось бы мне верить.
— Как ты себя чувствуешь?
В его голосе нет доброты. Совсем. Ни грамма. Лишь сухая вежливость вперемешку с яростью. Басманов — не тот мужчина, что отходит по щелчку пальцев.
Боюсь, что случилось наоборот. Его ненависть стала отправной точкой невозврата. Мое состояние он принял за нежелание быть с ним.
— Везу в клинику, — цедит сквозь зубы.
— Прямо так?! В пальто на голое тело?
Я резко пришла в себя.
Паника захлестнула меня с новой силой. Не хочу в клинику.
Не хочу, потому что…
Боюсь.
— Клиника моего товарища. Все тихо сделаем.
Я замираю от этих слов.
«Все тихо сделаем…»
— Что сделаем? Рустам, немедленно верни меня домой!
Басманов молчит. И решения своего менять не собирается.
Лихорадочно пытаюсь придумать пути отступления. Зачем ему везти меня в клинику? Зачем переживать?
Я ведь предательница… не жена ему… обманула и доверие его растоптала. От души растоптала. Потому что брата хотела спасти, но разве дьяволу докажешь?
— Я просто не ела с утра. Планировала между парами позавтракать. И ночь всю не спала. Я часто в обмороки падаю вообще… — лепечу бездумно.
Рустам отчего-то задумчиво косится в мою сторону. Думает.
Не очень ему хочется везти меня голую в клинику, без шума не получится. Мой вид подозрения лишние вызовет, а если еще и камеры нас такими зафиксируют… тогда отец его точно по головке не погладит.
Басманов Эльдар и его сыновья — важные персоны в городе. Промаха быть не должно, эксцентричных новостей — тоже.
Но Рустам от своего не отступается. Все равно не тормозит. Безумец! Почему просто не выбросит меня у дома?
— Почему ночью не спала? — пропускает остальное мимо ушей.
— Ждала… расплаты своей.
— Думаешь, расплата уже наступила? — спрашивает вкрадчиво.
Рустам перестраивается в правый ряд. Мы движемся по проспекту рядом с моим домом.
— Зачем в клинику? — усмехаюсь осторожно, — неужели ты переживаешь за меня? За неверную, за предательницу.
— Заткнись, Полина.
Он проехал мой дом. Вот и весь разговор.
Басманов явно не собирался везти меня домой. Решил врачу показать, дьявол. Совесть, наверное, замучила после грубости на капоте.
Воспоминания порождают эмоции.
Не позволю так обращаться с собой. Он явно перепутал меня со своей сестрой, раз пытается меня приручить. Пытается заставить слушаться. Любыми методами.
Только не бывать этому.
— Верни меня домой, Басманов. Не хочу тебя видеть. Оставь меня в покое!
Я подскакиваю с места и дрожащими руками пытаюсь отстегнуть чертов ремень, которым он прибил меня к сидению.
Ненавижу!
Ни в какую клинику не поеду. Пусть катится к чертям…
Ярость затмевает мне глаза. Рустаму тоже, ведь машину начинает нехило шатать. Мы виляем из стороны в сторону, нам сигналят, пытаются объехать…
Чертыхаясь, Рустам резко выходит из плотного потока и сворачивает с проспекта в нелюдимый двор.
За пеленой слез замечаю его сильные руки. Он борется со мной. Не позволяет мне отстегнуться.
— Сиди смирно! — рычит он.
— А то что? Напоминаю тебе о твоем унижении, да? — бросаю дерзко.
Рустам психует. Одной рукой баранку крутит, другой меня на место усадить пытается.
Но я не собираюсь сдаваться. Ремень почти выходит из защелки.
Почти, еще чуть-чуть!
Не могу находиться в его машине. Рядом с ним не могу. Тысячи искр летают в машине, делая больно нам обоим.
Рустам злится. Мое сопротивление ему не нравится. Он мешает мне отстегнуться и тормозить машину явно не планирует.
Но в какой-то момент автомобиль виляет так сильно, что Рустам не справляется с управлением.
В последний момент он давит тормоз в пол. Чертыхается, отбрасывает мои руки от замка ремня безопасности. Не позволяет мне отстегнуться.
И я вскрикиваю. Резко поднимаю руки к лицу. В защитном жесте. Зажмуриваюсь сильно, но в последний момент вижу столб. Прямо посередине между Рустамом и мной. Длинный тормозной путь не оставляет шансов, столкновение неизбежно.
Последним помню, как машина дернулась сильно. Почему-то вправо.
А дальше визг тормозов.
Грохот.
И ощутимый удар. Голова дернулась в такт столкновению.
…Блаженная тишина нарушается лишь нашим тяжелым дыханием. И моими судорожными всхлипами.
Распахиваю глаза и первым делом бросаю взгляд на Рустама.
Что? Но почему?..
Столб оказывается в двери Рустама, хотя я с совершенной точностью помню, что мы тормозили к нему лобовым.
Безумец! Сумасшедший!
Он нарочно руль вывернул, чтобы столб прилетел в его сторону…
— Рустам?
Хватаюсь за его плечо. Трясущимися руками отстегиваю свой ремень, тянусь к его телу.
И понимаю, что Басманова ударило сильнее. Поворачиваю его голову, но по моим пальцам стекает алая кровь…
Боже…
— Ты слышишь меня?! Рустам! — прикасаюсь губами к его теплой щеке.
В салоне раздается вибрация. Рывком поднимаю телефон Рустама. На экране высвечивается «Брат».
— Братишка, у меня есть к тебе дело… — начинает Давид.
Но я резко его перебиваю:
— Это не Рустам. Мы попали в аварию. Рустам без сознания, и я… я сейчас вызову скорую…
