Воспоминания прокатились болезненной волной. Не вовремя. Всегда не вовремя. Не стоит об этом думать. Какая сейчас разница, что старый мерзавец оказался во многом прав? Лучше думай, как найти ту, которую выбрала твоя сущность. И сделала это ещё раньше, чем осознал твой разум, хотя душа и противится этому. О, духи гор, я и вправду после проклятия Харама перестал следовать зову крови. Привязки исчезли, осталась лишь воля, та, что подвластна сердцу и опыту. И что теперь? Зверь не вернулся, но указал свою истинную. Что дальше со всем этим делать? Забыть и не думать, ведь это лишь отголосок, уж такой зов можно пережить. Вопрос нужно ли? Я криво ухмыльнулся. Ну что, Иссольский, ты недалеко ушел от твоего отца. Так же расчетливо радуешься, что твоя нынешняя ущербность позволит тебе не сильно убиваться, если девушка тебя отвергнет! А кому ты по доброй воле нужен, без Зверя и с таким темным прошлым? Девкам в тавернах? Этого добра полно. Или этим шлюхам из низших родов, что готовы тебя терпеть, презирая в душе за неполноценность? Просто потому, что ты Иссольский. Молодец, ничего не скажешь. Может эта чистая и такая на самом деле ранимая девочка и есть твоё настоящие испытание…
— Гент, возвращайся к остальным. Я справлюсь, — да, теперь я кажется знаю, что надо делать.
— Дядя, ты уверен? — он спрашивает очень тихо, по привычке оглядываясь по сторонам. Я встаю и треплю его по голове.
— Беги. Я не сержусь, тебе ещё от Ренара достанется. Да и замерзнешь, не приведи Праматерь, утром роса… — я грустно улыбаюсь, глядя, как мальчик недовольно кривится. Не терпит быть слабым. Понимаю. Слабые в горах не выживают. А в Иссольских горах под рукой одноименного рода и тем паче.
Полукровки хуже переносят холод, если не находятся во второй ипостаси. Это чудо, что у мальчишки вообще проснулся Зверь. Его мать отдала ребенка стае. Оборотню не место среди людей — либо сживут со свету, либо сам кого порешит, не совладав со своей сущностью. Её сложно винить — женщина редко могла понести от варда, если не была его истинной. А коль такое и случалось, то ребенок чаще всего рождался человеком. Но, наш Авил полностью оправдывал сравнение нас, вардов, с кошачьим родом — с весенними и гулящими кошаками. И любая, на которую у него просто падал глаз (не хочется говорить, что и куда на самом деле смотрело), рано или поздно оказывалась в его постели — красавчик и первый наследник умел быть весьма убедительным! Ну, а ответственность за последствия — это не про него. Я порой думал, отец откажет старшему брату в праве на трон, за его характер. Избалованный первенец успел попортить жизнь не только любовницам. Хотя признаться, как воин он был хорош! Ну, нескромно скажу, не так как я когда-то, да только моя слава давно померкла. Судьба решила иначе. Гент был бастардом покойного Авила и с первого оборота, а это случилось в семь лет, жил во дворце. А вернее в войсках, вместе со мной или с Ренаром. Беспутный отец отказался от парня сразу, поэтому он не Иссольский. Но, мальчик оказался смышленым, да и вправду у него лучший нюх и быстрые лапы. В разведке ему нет равных. Еще бы дисциплину подтянуть… А ещё Гентар Горный — такую фамилию носили все, кому было отказано от рода — не был зол на судьбу и искренне старался стать хорошим воином. А мы с Ренаром всегда признавали его родным. Только наш отец был против, а возражать ему никто не решался. К счастью, мальчик не сильно страдал, его действительно любили, а ему хватало ума не спорить с судьбой. По крайней мере пока. Ведь каждый знал, что Карил Иссольский не отличается мягкосердием. А проще говоря, жесток. Гент и так получил больше, чем прочие бастарды — да-да, он был не единственным — остальные мамаши принесли на свет человеческих младенцев и в лучшем случае получали кошелек, а то и просто выставлялись за ворота. Ходили слухи, что отец ещё смягчился, после того, как встретил нашу мать. Его же бастардов просто не было. И не скажу, что это оттого, что он был аккуратен. Но, об этом все предпочитали молчать, чтобы невзначай не разделить незавидную судьбу болтунов.
Когда Гент исчез среди деревьев, несколько раз оборачиваясь и бросая на меня тревожные взгляды, я поднялся с земли. Утро уже вступило в свои права. Великий Отец-Солнце выполз из-за горизонта лениво взирая на прекрасную Террию. Интересно, ему и вправду есть хоть какое-то дело до копошащихся на ее поверхности созданий? Или он только когда жрецы в Храме слишком долго донимают его своими молитвами нисходит до надоедливых существ?
Небо ещё алело на Востоке, но теплые весенние лучи светила уже разгоняли рассветный холод, обещая погожий день. Листва набирала размер и вес, а земля радовала все новыми красками распускающихся по времени цветов. Да и деревья с кустарниками скоро взорвутся цветочным кипением. А уж как голосят птицы! Просто симфония. Дивная пора!
Странно, я вдруг подумал, что не хочу больше воевать. Мысль была неожиданной и непривычной для того, кто большую часть жизни размахивал когтями или мечом.
То ли старею, то ли устал. Или и вправду не хочу, чтобы одна сероглазая девушка вынуждена была регулярно спасаться самой, а ещё и мою никчемную персону вытаскивать из неприятностей.
Ведь меня никогда не готовили править, только убивать. Все мои прочие, не относящиеся к убийству или ведению войны знания, я добывал фактически тайком и лишь по собственной воле. Карил Иссольский четко определил что и от кого он должен получить. И получал, до недавнего времени.
Я сделал глубокий вдох и позвал своего Зверя. Он, как и ожидалось, молчал. Но, я теперь знал, как заставить его мне помочь. Я четко представил недавно пришедшую мне в голову картинку, о лежащей на земле Илии. И Зверь рванулся!
— Давай, ищи ее, драный кошак, если не хочешь потерять! — увещевал я сам себя. Мой ирбис скулил и тянулся. Он очень хотел к своей паре и не мог допустить такой потери. — Ну же, малыш, ты ведь можешь ее найти!
Я почувствовал непривычное головокружение, как будто и вправду был совсем мал и пытался достучаться до своих возможностей, а ещё не знал как. Но, мой Зверь справлялся, тонкая красная ниточка, едва заметная, потянулась через чащу. И я побежал, боясь спугнуть удачу, понимая, что если бы не зов моей сущности, то лес не отдал бы мне свою ведьму. Скорее бы позволил ей умереть и поглотил бы, принимая в лоно Древнейшей. Я спешил, понимая, что второго шанса может не быть. Деревья мелькали. О, Праматерь, как ей удалось так далеко забраться в таком-то состоянии?!
Я чуть не пробежал мимо. Смешанный лес сменила дубовая роща. Удивительно, откуда здесь такое количество нетронутых рукой лесоруба исполинов? Связь оборвалась резко и Зверь бессильно взвыл снова исчезая. Но под корнями могучего дерева, простоявшего здесь явно не один век, лежала та, которую я искал. И выглядела, как в моем видении.
Рванул к ней, падая на колени. Илия была бледнее молока. Склонился вслушиваясь — сердце едва билось, а дыхание было поверхностным. К счастью, падая, девушка придавила изрезанную руку собственным телом и это уменьшило потерю крови. Но, в любом случае, утекло ее много. Снял с ее шеи давно меня раздражающий плат и быстро перевязал им раны. Подхватил на руки и зашагал в сторону Минки. Уж там найдется мягкая постель и горячая пища, чтобы восстановить силы.
