Послать что ли этих? Чего просто так у входа стоят, пусть делом займутся.
Я задумчиво повернула голову к выходу. И как раз в этот момент услышала приглушенные голоса. И даже спор.
Что опять не так? Пришла разъяренная толпа, которая хочет прилюдно сжечь меня на костре за предательство? И это не проснувшееся чувство юмора, а реальность. Мать права, предательство тайрифи не прощается.
— В чем дело? — громко спросила я, выходя из комнаты в небольшой коридор.
— София? — раздался знакомый голос, заставивший меня выскочить на лестничную площадку.
— Чар?!
— В чем дело? — громко спросила я, выходя из комнаты в небольшой коридор.
— София? — раздался знакомый голос, заставивший меня выскочить на лестничную площадку.
— Чар?!
Здесь, вне стен больницы, я могла так к нему обращаться.
— Чарлтон, что ты здесь делаешь?
Док действительно стоял у входа в мою, теперь бывшую, квартиру и препирался с талмудами, которые явно не хотели его пропускать.
При виде меня он просветлел, а потом вдруг нахмурился.
— Что у тебя с лицом?
— Что?
Я рефлекторно коснулась горла, где за высоким воротником был спрятан след от укуса. И только потом лица, ощупывая.
Встреча с Даниэлем не прошла для меня бесследно. Разбитая губа, небольшой отек на стуке и легкая ссадина на виске. Универсальный антисептик справился бы с этим за пару часов, не оставив и следа. Но моя аптечка давно была пуста, а бежать за лекарством я не видела смысла. Да и времени почти не было.
— Так, ерунда, — отмахнулась, неловко спрятав ладони в задние карманы брюк, и снова спросила. — Что ты здесь делаешь?
— Приехал, как только узнал новости. Твой адрес есть в медицинской карте.
Да, есть. Только он никогда не приезжал сюда.
— Новости? Что-то с Айрин? — сразу встревожилась я.
— Нет, с ней все хорошо. Можно пройти? А то здесь не очень удобно разговаривать, — Чарлтон стрельнул взглядом в сторону замерших охранников.
— Да, конечно. Проходи.
Было видно, что дрейгам не по душе эта встреча, но возразить мне им было нечем.
— Так что за новости? — спросила я, когда мы вошли в комнату.
— Ты уезжаешь? — спросил Сеймур, увидев коробки и гору одежды.
— Да. Попросили освободить квартиру как можно скорее.
— Значит, это правда.
— Что именно? — вновь поинтересовалась я, боясь смотреть мужчине в глаза.
Почему-то осуждение дока было перенести сложнее всего.
— Ты — тайрифи.
Выходит, я угадала. Форр обнародовал наше с ним соглашение. Теперь понятно откуда столько ненависти и агрессии.
— Да, — не стала лгать я, беря в руки майку, бесцельно подержала секунду и положила назад.
И только потом решилась поднять взгляд.
Чарлтон смотрел на меня как на ожившее чудо. Возможно так оно и было. Тайрифи давно уже никто не видел. Только этот дар ничего не менял во мне. Я не могла творить чудеса, читать мысли или предсказывать будущее. И уж тем более не являлась оружием массового поражения дрейгов, как считал отец.
— Невероятно, — выдохнул мужчина. — Теперь понятно, почему Форр согласился на сделку.
— Да. Я смогла убедить его помочь Айрин.
— И куда ты теперь?
— Не знаю, — честно призналась ему. — Особого выбора у меня нет. Из квартиры выгнали, работы лишили. Немногочисленные друзья и знакомые отвернулись. У меня есть немного денег, буду искать какую-нибудь каморку на окраине. Может, там найдется кто-нибудь не очень принципиальный, что согласится дать убежище предательнице. Я же теперь отверженная.
Сеймур кивнул и спросил осторожно:
— А дрейг?
— У нас с А'Рэ Форром иные отношение, — уклончиво отозвалась я, не желая углубляться в столь щекотливую тему. — Проживание на его территории в них не входит. Да я и не хочу.
Чар понимающе хмыкнул и внезапно достал из кармана небольшую ключ-карту, которую тут же протянул мне:
— Держи.
— Что это? — спросила у дока, не спеша принимать подарок.
— Ключ от моей квартиры
— Чарлтон, нет, — покачала я головой.
Но мужчина сам схватил меня за руку, вложил в ладонь карту и сжал, продолжая удерживать.
— Я все равно там почти не бываю и часто ночую прямо на работе. Ты мне не помешаешь. Мы можем вообще не пересечься. А квартира большая. Два уровня, три отдельные комнаты.
— Чар, — прошептала, не сводя застывшего взгляда с наших сомкнутых рук.
— Не отказывайся, София. Тебе ведь некуда идти, — продолжал уговаривать мужчина.
— Это не значит, что ты должен помогать в ущерб себе.
— Но я хочу.
Для меня никто и никогда не делал такого. Впервые за долгое время я не знала, как поступить. И так боялась разреветься.
— Чарлтон, ты даже себе не представляешь, что будет. Твоя семья, родственники, друзья, коллеги, — я замерла, переводя дыхание, и быстро продолжила. — Они не поймут и не простят твоего участия в моей жизни.
— София…
— Подожди, — перебила его срывающимся шепотом. — Я не хочу, чтобы опала коснулась и тебя. Только не тебя.
И попыталась вернуть Сеймуру ключ.
— София, мне плевать на их мнение.
— Это ты сейчас так говоришь. Поверь мне, быть изгоем совсем не весело, — ответила я и привела новый довод. — А если начальство лишит тебя работы? Ты об этом думал? Поверь мне, люди могут быть очень жестоки.
Особенно моя мать. Она такого шанса не упустит.
— Я не могу уважать людей, которые ополчились и готовы растерзать одинокую мать, переступившую через принципы и клятвы, ради спасения собственного ребенка, — ответил мужчина, сжав мою ладонь с ключом двумя руками. — Не отказывай мне, София. Прошу.
Что ж он делает? Я же не выдержу. Не смогу.
Мне кажется, я даже слышала, как скрепит и покрывается ломанными трещинами защитная броня.
— Чарлтон, — прошептала беспомощно и закусила нижнюю губу, словно хотела остановить рвущиеся наружу слова.
— Даже не представляю, как ты держишься. Это какой силой надо обладать, чтобы пойти против всех и не сломаться, — продолжил мужчина.
— Ты слишком меня превозносишь. Я просто человек. Чарлтон, спасибо, но я не могу принять твою помощь.
— Можешь. И примешь. Ты должна знать, что на Тэросе у тебя есть друг.
Такие простые слова, а у меня ком застрял в горле.
