ГЛАВА 1
Красное на чёрном.
Красиво. Роскошно. И очень сексуально.
Всё-таки хорошо, что он сменил простыни цвета сольферино, именно так называла этот цвет Таня, на чёрные. На красных её непокорная грива так эффектно не смотрелась бы.
Колдун даже залюбовался этими яркими огненными бликами, что заискрились в рыжих волосах любовницы, когда на них упали первые лучи июльского солнца. Никогда не считал себя романтиком, а тут что-то вдруг накатило.
И ведь этот её цвет волос был любезно подарен самой природой. Феникс был уверен в этом, потому что видел такую же вызывающую яркость волос в несколько другом, интимном месте, где бы она точно красить не решилась. Хотя, кто этих Ведьм знает. Не то чтобы он специально высматривал, так, лишь как факт отметил во время любовных игр.
И этот цвет волос по-настоящему отражал её вспыльчивую, страстную натуру. Ей бы Огненной Ведьмой быть, а не Энергетической.
Девушка вздохнула, лениво завозилась, и плавно повела плечом, откинувшись, отчего чёрный шёлк простыни медленно соскользнул вниз, обнажая молочную кожу с нежно-коралловой вершинкой на груди.
Ленивая улыбка сама собой возникла на лице. Ведь не собирался её будить, вот совсем не собирался. Но что теперь поделаешь, Судьба, видимо, решила по-другому.
Осторожно коснулся округлых точёных плеч, спустился ниже и очертил пальцами грудь, и начал вырисовывать спиральку вокруг вершинки, в которую было вдето колечко-пирсинг (кто бы мог подумать, что проколотый сосок может быть таким сексуальным), а потом, спустившись пониже, слегка пощекотал пупок. Параллельно наблюдая, как просыпается её тело в ответ на его прикосновения — твердеют соски, покрывается мурашками нежная кожа, начинает всё быстрее пульсировать вена на шее.
— Ты дашь мне поспать или как? — хрипло прошептала Николь и приоткрыла глаза.
Два ярких бирюзовых омута.
Будь Соколов поэтом, то непременно воспел бы их.
Будь он способен хотя бы на малую толику чувств, то…
Она же действительно красива, сексуальна, умна, самодостаточна. В общем — Ведьма во всём своём великолепии. А ещё, Николь абсолютно были не свойственны какие бы то ни были комплексы. Такое в постели творит, что диву даёшься. Можно сказать, что они созданы друг для друга. Но Соколов был слишком прагматик и слишком Колдун, чтобы так думать. Но даже он не мог не признать, что эта Ведьма просто идеальна для Контракта. Но… при всей своей схожести в интересах, при идеальной совместимости в постели, всё было как-то не так. Неправильно, что ли.
Николь, ведь, не ОНА.
Мужчина слегка тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли, что могли увлечь его слишком далеко в глубины памяти, туда, куда он старался не заглядывать, и не оживлять столь дорогие его сердцу образы. Сейчас не время заниматься самокопанием и плакать над тем, что уже никогда не станет его. В кровати сейчас лежала сексуальная обнажённая Ведьма, вот на неё и стоило бы перенести всю свою горячность и огненный темперамент.
— Ты осталась у меня на ночь, чтобы выспаться или для чего-то другого?
А рука уже была меж её округлых бёдер, а пальцы требовательно раздвинули влажные складки, стремясь найти средоточие жгучего наслаждения Ведьмы.
— Поговорить, — прошептала она едва слышно. Её бедра уже жили своей жизнью, чутко отвечая на каждое движение.
— Разговоры — это скучно, — улыбнулся он, аккуратно подхватывая губами колечко в соске, и слегка потянул на себя, совсем чуть-чуть оттянув нежную кожу. Совершенно не больно, но её стон был очень протяжным и таким возбуждающим. Колдун отлично знал, что ей нравится грубый, даже немного жёсткий секс. Никакого БДСМ, а так, пару раз, лишь возбуждающая, непритязательная ролёвка, с использованием наручников. — Я предлагаю тебе более увеселительную программу.
— Соколов, ты — чудо, — вскинув руку, Николь схватила его за шею и притянула к себе, для того чтобы жарко и очень сладко поцеловать.
Медлить больше Дима не стал, а Ведьма и так уже была готова принять его.
Плавное скольжение и он едва смог сдержать стон, когда внутренние мышцы лона крепко обхватили его плоть. Захотелось сделать парочку резких толчков и как можно быстрее достигнуть пика наслаждения, но рано. Николь хоть и была необычайно чувственной и страстной Ведьмочкой, спешить не стоило.
Немноого усмирил огонь желания. И движения стали плавными и тягуче медленными.
Вспышки электрических разрядов наполнили спальню, резко запахло озоном, острые коготки впились в плечи, спустились вниз по спине, оставляя борозды, и остановились на упругих ягодицах Феникса, впиваясь в них. Но он всё равно почти ничего не замечал, сконцентрировавшись на древнем, как мир, движении, яростно, мощно, с неистовым замахом, врываясь в податливое тело. Девушка закинула ноги ему на бёдра, стремясь прижаться ещё сильнее, а её тело напряглось, уже находясь на грани такой желанной разрядки, что вспыхивала внизу живота всё ярче и ярче.
Его самого уже засасывало в этот водоворот чувственного блаженства. Дыхание с хрипом вырывалось из лёгких, внутри всё жило в ожидании взрыва, а сердце билось, как ошалелое. Вся его сущность стремилась к сладкому и такому желанному пику, ускоряя толчки до максимума.
Ещё чуть-чуть…
Оглушительная вспышка наслаждения… искры силы… слабый вскрик Николь, которая выгибалась под ним, сотрясаясь в слабых конвульсиях. Её горячее, трепещущее лоно, крепко сжало мужское естество, усиливая ощущения взрыва в десятки раз. Неповторимый вкус чужой страсти, что до отвала наполнил его резерв. Сладкий нектар с освежающими нотками цитруса и ягодной кислинки, дополненное ароматом леса после дождя. Всё-таки страсть у неё вкусная и запоминающаяся.
Первой пришла в себя Николь.
Девушка сладко потянулась, вздохнула и резко встала с постели.
Дима слегка приподнялся на локте, наблюдая, как она уверенно, и достаточно бодро, вышагивает по комнате, методично собирая свои вещи, что они вчера в пылу страсти раскидали по всему периметру. Надо же, другая бы после такого марафона, ещё минут двадцать приходила в себя.
— Помочь?
Она проворно натянула трусики, те самые, что ему так нравились, в виде кружевного треугольника телесного цвета и пары верёвочек по бокам, и повернулась к нему. Взлохмаченные, и чуть влажные у корней локоны, красиво обрамляли её кукольное личико. Николь сдула непокорную прядь и взглянула прямо ему в глаза.
— Нет, спасибо. Это опять закончится сексом. А нам надо поговорить.
— Рыжик, не пугай меня, — мужчина хмыкнул, упал на подушки и сладко потянулся всем телом, при этом несколько театрально и призывно поигрывая мускулатурой.
Накаченные кубики красиво забугрились на его загорелом животе. Девушка великолепную картину не оценила — снисходительно хмыкнув, покачала головой и отвернулась, продолжая методично собирать вещи с пола, бросив через плечо:
