Алекс продолжал сидеть, и тогда Кей подошла к лошади и принялась седлать ее. В конечном итоге он остановил ее, хотя на то, чтобы решиться, ему понадобилось на это больше времени, чем она рассчитывала.
— Почему твой отец не перекинул тебя через колено и хорошенько не отлупил, чтобы научить слушаться старших?
— Отец никогда бы не поднял руку на ребенка, а вот мама… — Кей сердито посмотрела на него. — Не переводи разговор на мою семью! Вон вода, мыло в сумке. Когда помоешься, я смажу тебе волосы жасминовым маслом.
Алекс в ужасе попятился от нее.
— Только не это.
— Масло смягчит их.
— Но запах, леди… Я не вынесу эту вонь. — Поняв, что она не собирается сдаваться, Алекс перевел взгляд на реку. — Нет, я не пойду.
— Замечательно, — сладким тоном проговорила Кей. — Тогда ванну буду принимать я. — Бормоча ругательства в его адрес, она зашла за кусты и стала раздеваться. — Масло ему противно. А скипидар не противен? — ворчала она. — Со скипидаром он, видите ли, будет пахнуть по-мужски. Отлично. Пусть остается грязным, если хочет, мне плевать. Но спать на плаще я больше ему не лам. И рядом со мной спать не позволю. Ему не удастся…
Она услышала громкий всплеск и замолчала на полуслове. Либо это крупная рыба, либо пришел медведь, чтобы полакомиться ими, либо… Выглянув из-за кустов, она увидела над водой голову шотландца.
— Может, на берегу тепло, но в воде-то холодно, — сказал он.
Даже в сгущающихся сумерках Кей разглядела, как покраснело его лицо.
— В Шотландии вода холоднее, — рассмеялась она.
— Ага, только там я не захожу в воду голым. Я заворачиваюсь в плед.
Продолжая улыбаться, Кей вышла из-за кустов и встала за дерево поближе к воде. Она понимала, что оказалась наедине с мужчиной, который, возможно, является убийцей, однако это не пугало ее и не прогоняло улыбку с ее лица. И такое отношение удивляло ее.
— Ну, леди, идете? — Он обращался к ней, как старик — к юной девушке. По сути, так и было, но Кей понимала, что он шутит.
Его слова прогнали возникшую неловкость.
— Возьми мыло. Надеюсь, оно смоет с тебя грязь.
— А почему бы тебе не зайти в воду и не показать мне, как это делается? — предложил Алекс, поддразнивая ее.
Кей рассмеялась. Услышав плеск, она выглянула из-за дерева. Алекс стоял в воде по грудь и, дрожа от холода, намыливал голову. В следующее мгновение он нырнул, и Кей успела заметить, как над водой мелькнули его голые ягодицы. Отвернувшись, она захихикала и принялась снимать оставшуюся одежду.
А как он поступит, если она окажется в воде вместе с ним? Из ее подружек только Джессика Уэлш любила пофлиртовать. Зная прошлое Табиты, матери Джессики, мама однажды удивилась, как Джессика еще в тринадцать лет не сбежала с каким-нибудь мужчиной. После этих слов Кей захотелось узнать всю историю, но мама наотрез отказалась рассказывать.
— Что бы я сделала, будь я Джессикой? — вслух спросила себя Кей.
Вероятно, решила она, разделась бы догола и пошла в воду. Бледный предвечерний свет, теплая погода, укромный уголок… Если так посмотреть, то все в порядке.
Кей привалилась к стволу дерева и вздохнула. Непорядок в том, что он неправильный мужчина. Она его почти не знает, он значительно старше и не принадлежит к ее кругу. Вряд ли ее семья обрадуется, если она выберет себе такого жениха. Даже если он докажет свою непричастность к убийству, на его репутации все равно останется пятно.
Нет, подумала она и снова вздохнула. Возможно, обстоятельства правильные, а вот он — нет.
Кей дождалась, когда Алекс выйдет на берег, и зашла в воду, которая оказалась холоднее, чем она предполагала. Ей хотелось поплавать и поплескаться, однако она не стала этого делать. Быстро намылив тело и волосы, она окунулась, смыла пену и, выбежав из воды, обернулась большим полотенцем, найденным в снаряжении, которое заготовил дядя Ти-Си.
К тому моменту, когда Кей вернулась в лагерь, Алекс сидел в чистой одежде у ярко горевшего костра. Выглядел и пах он значительно лучше. Его влажные волосы больше не торчали во все стороны. Кей даже показалось, что он помолодел, похорошел и стал выше.
— Ну как? — спросил Алекс.
— Отлично. Только теперь я не смогу найти тебя по запаху.
Кей достала коричневый флакон с жасминовым маслом. Хозяин магазина, вероятно, приготовил масло для своей жены — все знают, что оно убивает вшей, гнид и прочих паразитов. Хотя и другие масла тоже убивают. Они обволакивают насекомых, и те не могут дышать. Кей предпочла жасминовое другим, имевшимся в магазине, потому что обожала этот запах. Ей пришлось поискать этот флакон в магазине после того, как Алекс убрал его с прилавка. Он так увлекся, когда расхваливал ее волосы, что не заметил, как она сунула флакон в сумку.
Алекс ничего не сказал, просто кивнул, давая понять, что она может втереть в него, масло. Однако когда Кей, с расческой в руке, села рядом, его глаза расширились от изумления.
— Леди, что вы собираетесь со мной делать? — тихо спросил он.
— Не то, на что ты надеешься. Наклони голову, чтобы, я могла увидеть волосы.
Улыбнувшись, он сел перед ней. Но Кей ничего не предпринимала, и он удивленно оглянулся.
— Ты слишком высокий, я не достаю. — Она расстелила на коленях свое влажное полотенце, — Ляг и положи голову мне на колени.
— Мне кажется…
— Что ты не сможешь сдержать свою «страсть» ко мне? — без улыбки предположила Кей. — Боишься, что стоит тебе прикоснуться ко мне, и ты тут же влюбишься?
Алекс понял, что она над ним издевается, и ему это не понравилось.
— Приберегу себя для кого-нибудь постарше, — парировал он, — а тебя пусть забирает Майкл.
— Майка, — поправила его Кей, укладывая его голову к себе на колени и начиная расчесывать волосы.
Распутав все колтуны, она вылила ему на голову немного масла и принялась втирать его.
— Однажды я так спасала шевелюру своего брата Итана, когда он испачкал волосы в меде и пчелином воске. Папа хотел его побрить, но я не пожелала об этом слышать и сказала, что все исправлю.
— Сколько тебе было?
— Кажется, одиннадцать.
— Значит, ему было…
— Четырнадцать.
— Ты всегда для них была как мать?
— Ничего подобного. — Кей продолжала втирать масло. — Возможно, к Итану я и относилась по-матерински, но он был самым ласковым из братьев, самым добрым и красивым.
— Красивым? Как девчонка?
— Нет. Во всяком случае, девушки не считают, что его красота женственная. Женщины бегают за ним толпами, молодые и старые.
— А он, наверное, радуется.
— Он воспринимает это спокойно. Труднее всего маме. Она говорит, что у девушек моего поколения нет ни стыда, ни совести. Она говорит, что в наши времена девушки сами вешаются мужчинам на шею.
