— И халат тоже сбрось! — приказала девочка.
— Ладно, ладно, — торопливо согласился он. Луриподнялся, чтобы выполнить указание своей маленькой наставницы. Он старалсяпоймать взгляд Кристофера, словно надеялся заключить с ним мужской союз. НоКристофер был занят совсем другим. Устроившись в своей излюбленной позе иположив голову на грудь Эммануэль, он отключился от внешнего мира.
Лури пришлось без боя сдаться под мощным натиском Из. Нопассивная покорность тоже не устраивала девочку, и она продолжала тормошитьсвоего пленника.
— А ты меня любишь? — спросила она.
— Конечно, я тебя люблю. Разве ты не знаешь?
— А я люблю тебя еще сильнее, чем раньше! —сказала Из.
Эммануэль не могла не рассмеяться, услышав, какого прогрессадостигла ее дочь в тонком и трудном искусстве обольщения.
Лури, уже не надеясь, что Кристофер придет к нему на помощь,решил действовать иначе.
— Посмотри, как красив Кристофер! — начал былоЛури. — Поласкай его и не разочаруешься. Из выслушала его с улыбкой.
— Кристофер еще ребенок, а ты мужчина! В последнееслово девочка вложила всю страсть, на которую была способна.
— Ну, ты все понял? — с улыбкой заговорщицыспросила Эммануэль.
— Иногда мне хочется вновь стать ребенком, —мечтательно произнес Лури.
Из меньше всего хотела сейчас вызвать у Лури ностальгию подетству. Она гладила грудь, ласкала живот, ноги, половой орган своего большогодруга. Она целовала, слегка покусывая, губы Лури, обнимала его так сильно,будто стремилась задушить. Наконец она устала и, остановившись, произнеслатолько одно слово:
— Фантастика!
Польщенный столь лестной характеристикой, Лури не мог неответить на признание своей маленькой возлюбленной поцелуем.
Эммануэль обняла за плечи Кристофера и Из и, притянув их ксебе, прошептала:
— Как же прекрасно заниматься любовью всем вместе!
***
Эа хотела спать. Было еще рано, но она сегодня мало спала.Тем не менее она выбежала на улицу и присоединилась к Оранж. Внимательнопосмотрев на одежду девочки, Эа удивилась:
— Сейчас еще прохладно, а на тебе почти ничегонет. — Поразмыслив немного, она добавила:
— А впрочем, ты права. Кстати, тебе очень идет этотцвет, он так похож на цвет твоей кожи!
— Мне нравится одеваться так, чтобы издали казалось,что на мне ничего нет, — призналась Оранж. С этими словами она протянуларуку молодой таиландке:
— Давай согреемся…
Девушки стремглав бросились вниз, к шоссе. Их стройные,почти обнаженные фигурки мелькали среди камней и кустов, привлекая вниманиепроезжавших мимо водителей, притормаживавших, чтобы хоть на мгновение продлитьэто видение.
Наконец Эа не выдержала и остановилась:
— Все, довольно. Мне уже жарко!
— Сними майку.
— Но под ней у меня ничего нет — Ну и что? Ты такпрекрасна!
— Ты хочешь, чтобы я голая бежала вдоль дороги? —Она невольно рассмеялась, представив себе эту картину.
Они отдыхали, прислонившись спиной к одному из большихвалунов.
— Ты рада приезду Лури? — спросила Оранж —По-моему, все рады, когда он приезжает.
— Но ведь больше всех он любит именно тебя, не так ли?
— Он любит всех нас.
Такой ответ не устраивал Оранж, и она продолжала:
— Но ты бы хотела жить с ним одна, без всех?
Эа заглянула в глаза Оранж, словно пытаясь выяснить,насколько серьезен ее вопрос, и покачала головой в знак несогласия. Ей нехотелось добавлять еще что-нибудь, она и так за сегодняшний день наговориламного о себе.
Эа хотела перевести разговор на другую тему, сказать Оранж одругом. Если Лури сочтет нужным открыть Оранж свое истинное отношение к Эа, онэто сделает сам.
Прошлой ночью, выходя из комнаты Брюса, Эммануэль слышаларазговор Эа с Лури, которые веселились несмотря на то, что между ними было малообщего. Они выделялись и среди остальных обитателей Шан-Лу, им дали шутливоепрозвище Два Азиата.
Эммануэль решила заглянуть к ним.
— Чем это вы тут занимаетесь, когда все спят? —спросила она. — Разве сейчас подходящее время для добропорядочных людей?
— А разве мы похожи на добропорядочных людей? —так же шутливо ответил Лури.
— Это меняет дело.
Эммануэль пробыла в комнате Лури еще несколько минут и ушла.Ее уход никого не удивил, все знали, что Эммануэль не любит долго оставатьсябез своего Жана, тем более ночью.
По пути к себе она встретила Мариссу, бесцельно слонявшуюсяпо коридору. Ее длинная ночная рубашка подметала пол, несмотря на все старанияхозяйки поддержать спадающее одеяние.
— Ты куда направляешься? — спросила ееМарисса. — Я была у своего любовника, а теперь иду к себе. А ты?
— Я хочу погулять немного.
— А Тео?
— Спит.
— Пойдем спать со мной и Жаном?
— С удовольствием.
Прежде чем лечь, Марисса сбросила ночную рубашку и осталасьобнаженной, как и Эммануэль. Почувствовав рядом чужое тело, Жан неожиданнопроснулся. Повернувшись к Мариссе, Жан обнял ее и нежно поцеловал в губы. Егоохватило возбуждение.
Чувствуя это, Марисса взяла в руку его окрепший половойорган и принялась ласкать своими нежными пальцами. Ее губы искали губыЭммануэль, которая внимательно наблюдала за ними. (Эммануэль испытывалакакой-то первобытный восторг, получив возможность дотронуться до нежного теладевушки. Это желание возникло у нее еще тогда, когда она едва успела разглядетьМариссу, сидящую на обочине дороги.
Эммануэль хотела сказать Мариссе, что у нее не было женщинывсю последнюю неделю, с тех пор как она почти каждый день проводит у Брюса, нопобоялась случайным словом разрушить очарование, которое установилось междуними троими.
Язык Эммануэль облизывал набухающую девичью грудь Мариссы,словно оценивая ее крепость и нежность. Через некоторое время их грудисоприкоснулись, вызвав у двух женщин вздох наслаждения.
Язык Эммануэль двигался все ниже и ниже по телу Мариссы,плавно переходя от губ к шее, от груди к животу, от живота к лобку. Эммануэльсейчас владела одна мысль: только бы это никогда не кончилось или хотя быпродолжалось как можно дольше, от одного оргазма к другому. Она чувствовала,что эта хрупкая на вид девушка умеет наслаждаться и удовлетворять внезапновозникающие желания. И не ее ли Марисса искала, разгуливая по дому в стольпоздний час?
