Книга Кого не взяли на небо - Клим Мглин

— И? — недоверчиво переспросил бывший барабанщик, разжимая огромный кулачище, коим приготовился отразить натиск плагиатчика.

— Эта виса сложена им в далёком прошлом, в том ответвлении реальности что сейчас безнадёжно ампутирована для Хельги. Но раз она сложена там, а здесь её уже слышали, она обязана прозвучать и тут — причём из уст самого автора.

— Хм, — Монакура Пуу сгрёб расстроенного викинга за грудки и, слегка приподняв в воздух, словно котёнка, вгляделся в голубые глаза скандинава.

— Эк ты всё гладко завернул, бро, — ответил он последнему на Земле ливу, что с беспокойством взирал на обоих товарищей.

— Однако ж вижу я: щенок не врёт; и, поразмыслив, осознаю: этот фантазёр действительно никак и нигде не мог слышать прозвучавшую вису, а перевести гениальный текст много ума не надо. Думаю мне стоит извиниться.

Лив и викинг недоверчиво переглянулись, но сержант поставил скальда на броню, и, изрядно поплевав на ладони, заботливо пригладил непослушные белокурые вихри юноши:

— Извини, щенок, ты неплохой поэт и превосходный солдат.

Скаидрис едва сдержал глупую улыбку, а Хельги густо покраснел.

— Ладно, — Пуу сел на танковую броню и оглядел башню, — Однако же ответь мне скальд: ты притащил нас сюда, утверждая что тут гнездится наш крылатый враг, так и поведай: где же этот бляцкий Фафнир? И от чьей руки мы здесь поляжем?

Хельги вновь поднял голубые глаза к свинцовому балтийскому небу:

— Они придут сверху, — ответил скальд, — А что до Фафнира, так вот он губитель: спешит в свой чертог.

Кончик армейского ножа указал на бугрящуюся шипами корону башни: сквозь пелену рваных туч над маяком показался силуэт гигантского дракона.

Огромный мужчина спрыгнул на землю: морские ракушки хрустнули под мягкими лапами горного гризли. Бывший барабанщик сжал огромные кулаки и двинулся вперёд: подол белого банного халата трепыхался на ветру, открывая заросшие рыжей шерстью ножищи.

— Давай-ка внутрь, бро, — броня танка поравнялась с обезумевшим от ярости сержантом: тощая рука лива протянулась к конунгу, — Сейчас мы разделаем эту ящерку.

— Заряжай, щенок, — глухо процедил сержант, втискиваясь в узкий для его огромного тела, люк.

Лязгая и грохоча, танк устремился вперёд по песчаной косе. Галька и ракушки превращались в пыль, перемалываемые мощными гусеницами. Монакура Пуу зверски сопел, разглядывая в бинокль башню маяка.

— Тут что-то не то, — прорычал сержант вниз остальным бойцам Волчьего Сквада, — Дракон вроде как приземлился, но я его не вижу. Фафнир пропал.

— Реально пропал, — подтвердил Скаидрис, обозревавший пейзаж с помощью мониторов наводчика.

— Слушай, бро, — внезапная догадка осенила лива, — А может это никакой не Фафнир, а тот самый красный дракон из Библии? Ну тот, что во время Апокалипсиса выйдет из моря? Если он вышел из моря, так мог и войти туда назад, — грязный палец ткнул в просторы Балтики, — Поэтому мы его и не видим!

— Ты путаешь, бро, — возразил барабанщик, — Из моря вышел зверь: рогатый, головастый и в златых цацках. А красный дракон появился в небе — однако же тоже, говнюк, голдой в достатке перепоясанный. Но мне всё едино: сейчас споймаем тварь и будем с живого кожу сдирать, пока не расколется, куда нашего капрала спрятал.

Что-то ударило в затылок сержанту, запутавшись в хитросплетении кос, неряшливых дредов и скрученных жгутиков. Пуу схватил это нечто, вырвал из волос и поднёс к лицу.

— Летучая мышь! — вырвалось у сержанта, но времени на размышления не осталось: огромный рой; жуткое облако тварей облепило «Леопард» со всех сторон.

Сержант Волчьего Сквада ретировался в башню и захлопнул за собой люк.

— Какая-то невозможная хуйня, — пожаловался он Скаидрису, потрясая перед длинным носом лива крылатым грызуном.

— Тащемта, ты прав, командир, — согласился лив, однако не удосужился даже взглянуть на предъявленный трофей.

Тру-мéтал недоверчиво пырился на изображение мониторов наводчика.

— Я не понимаю, что происходит, — он ткнул пальцем в экран.

— Вот, блять, — вырвалось у сержанта.

Метрах в тридцати от маяка, покачивался на волнах пожелтевший паром — хорошо им известный паром.

По броне «Леопарда» раздался стук.

— Эй вы там, в танке, — послышался женский грудной голос, — Можно мы к вам войдём?

— Хуй вам, — отрезал сержант, а после добавил, — А кто спрашивает?

— Моё имя — Сехмет. Я — лев, я — кобра, я — палящий диск солнца, я — месть и я же кровь... Пригласи меня внутрь.

— И не подумаю, — ответил бывший барабанщик, — Прибавь газку, щенок: Йоля поспела на выручку Бездне раньше нас и ей наверняка нужна помощь. Где наш Горыныч, Скай?

— Не вижу никаких драконов, сержант, — ответил лив, — Маяк вижу, домик смотрителя вижу, сарай вижу, паром вижу, вокруг ни души.

— Продолжай движение, Хельги, — распорядился Пуу, — Скай, приготовься: огонь по моей команде.

По броне снова постучали.

Низкий женский голос звучал отчётливо, будто говорившая сидела у каждого из бойцов в голове:

— Мальчики, вы часом не знаете, кто поднял на этом ржавом корыте тот древний штандарт, подобрав для знамени столь необычный декор?

— Идея моя, — ответил Монакура Пуу, увеличив изображение на мониторе: драные края синего полотнища плескались по ветру, а волосы Хмурого Асти развевались, будто конский хвост на бунчуке монгольского хана, — Свалите нахер с нашего танка, или я сейчас вылезу и всех вас перестреляю.

— Не надо, — ответила женщина, — Нас уже убивали сегодня и, скорее всего, убьют ещё. Так что давайте просто поговорим. Для начала.

— Вы мышь, — констатировал сержант, — О чём нам говорить?

— Ответь мне сладенький, — настаивала женщина, — Почему над мирным пассажирским паромом развевается боевой штандарт моего старого друга?

— Сехмет, Сехмет, — сержант задумчиво покатал слово во рту, будто наслаждался раскрывающимся букетом старого вина, — Ты что же, ещё одна богиня?

— Древнеегипетский пантеон, — подсказал лив.

— Да знаю я, — фыркнул Монакура, — Львиноголовая, фигуристая тётка: прародительница вампиров, вурдалаков и прочих упырей.

— Приятно слышать истину из уст простого смертного, — откликнулась довольная Сехмет, — В мире творится чёрт знает что: некоторые из