мужчина — выйдет себе в коридор, закурит сигаретку, после заседания пропустит рюмочку и, когда придет домой, все уже и забудет. А я, значит, женщина, как говорится, чувствительная, женственная, должна идти домой и лить слезы… Но я этого не умею. Такая уж я — ошибка природы. Я когда чем-то расстроена, сажусь в телегу и еду по холмам, по виноградникам, смотрю вокруг на силосные башни, на стога сена и — здрасьте! Встречается кто-нибудь из сослуживцев — пожалуйста! — из тех, кого вы называете женственными. Из тех, с ярко выраженными телесными признаками. Она как услышит что-нибудь трогательное, волнующее, сразу плакаться начинает, еще и меня упрекнет: дескать, у вас сердца нет? Вы такая хладнокровная. Вы же деспот! А у меня есть сердце! И я тоже впечатлительная. Придет иногда… кто-нибудь… Например, такой случай… пришел ко мне один, в ОБХСС его хотели забрать. В течение двух недель у него умерли мать и жена. И вот пришел он ко мне с четырьмя детьми и говорит, что, мол, запрется в доме и подожжет его… потому что… знаете, оказалось, что он не виновен. Очень часто именно таким и достается. И что же мне, быть женственной, рыдать, рвать на себе волосы? Поскольку я в тот раз не была женственной, я все пороги обила, чтобы вытащить человека из беды. Так нужно было! Когда тебе больно, будь бревном, а когда хочется смеяться, запри рот на замок. И когда тебе кричат в телефон, что ты занимаешься самопропагандой, отвечай — занимаюсь, товарищ зав! Занимаюсь, потому что уж такая моя телесная натура! Таков мой соматический тип! Я женственна, потому что ухожу из дома в пять утра и вот уж сколько времени в поликлинику не могу забежать, так что доктор Вылку — сама доброта — говорит, если я не приду к нему на прием, он больше меня и лечить не станет. Я женственна! Я должна сделать вид, что у меня хорошее настроение, но когда мы садимся обедать, когда мы говорим с мужем, я все думаю: но почему же, черт возьми, пала эта корова? Почему, черт побери, только два трактора вернулись на базу, ведь уехали-то три? Почему, черт побери, этот человек ушел от меня обиженный… Я ведь женственна! Когда возвращается домой председатель сельсовета из Кукутеней, все у него в порядке, все на месте. Ему, несоматическому, не надо думать, есть ли у его жены чистая рубашка и накормлены ли дети. Он приходит домой, ест, надевает пижаму, садится у телевизора или выходит с женой погулять. И веселится. А мне что делать? И я веселюсь! Из сельсовета — прыг к стиральной машине. И хохочу! Или с автобазы — хвать и ощипываю курицу. И — заливаюсь! Хохочу… хохочу… хохочу… Такая уж я веселая, женственная и соматическая… (С глазами полными слез.) Не привыкла я плакать. Разве я не сказала вам, что я ошибка природы? Разве я не говорила, что я еще прохожу испытание? Прекрасно, товарищи! Испытывайте. А почему не испытывать? Будто я не знаю, что они просто боятся. (Смех сквозь слезы.) Боятся, а вдруг я министром стану. Да не хочу я, черт побери, становиться министром. Ну а вдруг… а вдруг так случится… Вдруг понадобится… Вдруг?..
ЭПИЗОД ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ
Снова в студии.
Т у ц и. Алло! Видео! Стоп! (По телефону.) Молодец, цыпленок. Вот видишь! Что в той Африке такого невозможного? Молодец, лапушка! «Вперед! В передовые!», «Вперед! В передовые!»
В т о р о й р е ж и с с е р. Ведущих — средним планом.
В е д у щ и й. В заключение нашей передачи разрешите мне задать вам последний вопрос. В конечном итоге какова же та главная мысль, которую вы хотели высказать в вашей книге?
В е д у щ а я. Смысл этих диалогов более или менее прост: нелегко идти в гору, но, пока мы поднимаемся, пока живем, мы должны вести себя так, будто нас ждет бессмертие.
В е д у щ и й. Крупный план на последнюю реплику.
В е д у щ а я (одна на сцене). …будто нас ждет бессмертие…
В е д у щ и й. Общий план всех участников передачи.
Появляются все ж е н с к и е п е р с о н а ж и, каждый в своем характере.
В т о р о й р е ж и с с е р. Все на месте?
Т у ц и. Все на месте.
В е д у щ и й. Не упустили ли мы кого-нибудь из героев книги?
В е д у щ а я. Все на месте.
В е д у щ и й. Кто-нибудь отсутствует из занятых в передаче?
Т у ц и. Все на месте!
П р е д с е д а т е л ь н и ц а. Отсутствуют! Отсутствуете вы, мужчины!
Примечания
1
Добрый вечер, тетя (франц.).
2
Не говори глупости (франц.).
3
Крапивница (лат.).
4
Перепончатокрылые (лат.).
5
Твоя сестра милосердия (франц.).
6
Перевод М. Зенкевича.
7
Кстати (франц.).
8
Прекрасная (итал.).
9
Шекспир В. Ромео и Джульетта. Пер. Т. Щепкиной-Куперник.
10
Сильная женщина (франц.).
11
Добрый день, мсье… Благодарю. Да, очень жарко, мадам (франц.).
12
Сначала, снова (итал.).
13
Пожалуйста (нем.).
14
Сомневаться во всем (латин.).
15
Здесь и далее стихи в переводе К. Ковальджи.
16
Этот персонаж я предлагаю оставить на усмотрение режиссера спектакля и его участников — все зависит от зрителя, которому спектакль адресован. Мне кажется, что это действующее лицо может расширить проблематику пьесы и усилить драматическое начало. Если так не получится — откажитесь от него.
Комментарии
1
Лучия Деметриус родилась в 1910 г. в Бухаресте. Закончив в 1931 г. факультет языка и философии и одновременно Консерваторию драматического искусства в Бухаресте, в 1932 г. она поступает в театральный коллектив «13+1», созданный драматургом и режиссером Д. М. Замфиреску с группой молодежи, который поставил себе целью «просвещать рабочих в рабочих кварталах». В 1934 г. Л. Деметриус изучает в Париже эстетику. В 1944—1948 гг. преподает в вечерней рабочей консерватории, в 1950—1952 гг. ставит спектакли в театрах городов Сибиу, Брашова и Бакэу.
Литературный дебют Л. Деметриус относится к 1934 г., когда ею был опубликован очерк о выдающемся актере Александру Моисси. Затем были написаны роман «Молодость» (1936), «Великий побег» (1938), сборники новелл «Судьбы» (1938) и «Семейный альбом» (1945), сборник стихов «Интермеццо» (1939).
В межвоенный период Л. Деметриус часто выступает как публицист в демократической прессе («Кувынтул либер» и др.), публикует театральные рецензии в «Рампе», «Эвиниментул» и др.
После освобождения Румынии от фашизма социальные мотивы в творчестве Л. Деметриус усиливаются. Появляются повести
