Посмотреть, как ветер колышет листву.
Из тополей я вышла, мама.
Песенка, около l500 года{1777}Городом, ставшим к 1522 году неофициальной столицей новой Испанской империи в Новом Свете, была Севилья. «Ты не город, ты – Вселенная», – напишет через поколение Фернандо де Эррера, называемый «божественным» поэтом этого города{1778}. Как гордо было написано на Хересских воротах Севильи: «Геркулес построил меня, Цезарь дал мне стены и башни, святой король завоевал меня рукой Гарсии Переса де Варгаса»{1779}.
Этот город и правда был завоеван или «освобожден», по мнению христиан, от мусульман в 1248 году королем (позже святым) Фердинандом III. Но напоминания о былом исламском влиянии до сих пор видны повсюду – например старинный апельсиновый дворик рядом с собором, возвышающаяся над ним Хиральда, откуда некогда муэдзин призывал правоверных на молитву, – ныне это изящная колокольня. И другие воспоминания об исламе можно найти повсюду: церкви, подобные той, что стоит на нынешней Пласа-дель-Сальвадор, некогда были мечетями. Многие дома в городе были построены мусульманами, да и сами стены были возведены не Цезарем, но Альмохадами – сектой фанатиков, этакой средневековой Аль-Каидой, завоевавшей в XII столетии половину Испании. В мусульманской Севилье было много бань, и отказывались от них очень медленно: бани королевы Хуаны и Сан-Хуана-де-ла-Пальма были популярны в 1520 году даже среди христиан.
Однако самым важным сооружением, унаследованным христианами от мусульман, был акведук от источников Кармоны, который подводил воду к Севилье и входил в город у Кармонских ворот на востоке.
В Севилье по-прежнему повсюду царила атмосфера Востока, но Ренессанс явно наступал: эту перемену знаменовало появление более широких дорог, площадей перед дворцами, более пышных зданий. До того времени улицы были узкими и запутанными, хотя по большей части мощеными, но вскоре тут проложат новые «широкие и счастливые» улицы, столь впечатлившие венецианского посла Наваджеро, а также разобьют прелестные скверы, пусть ныне зачастую и захламленные{1780}.
За малым исключением мусульмане оставили Севилью после ее завоевания христианами, уехав по большей части в Северную Африку, а их имущество король передал своим последователям и другим солдатам – причем, кому что достанется, решал жребий. Большинство новых жителей, «матерей новой Кастилии, которая есть Андалусия»{1781}, действительно приехали из Старой Кастилии{1782}.
В XV столетии в городе власть оспаривали две могущественные семьи: Гусман и Понсе де Леон. Интерес последних в конце XIII века лежал в землях по обе стороны нижнего течения Гвадалквивира, поскольку они были сеньорами Санлукара-де-Баррамеда, порта, где река впадала в Атлантический океан. С 1445 года они стали герцогами Медина Сидония. Понсе де Леоны вели свой род от Фернана Переса Понсе, ставшего владыкой Марчены к западу от Севильи в начале XIV века, а его потомки в 1440 году стали графами Аркос де ла Фронтера, а позже маркизами и герцогами Кадисскими. Современный путешественник может увидеть в Севилье остатки дворцов этих семей: это Корте-Инглес на Пласа-дель-дуке-де-ла-Витория и за церковью Лос-Терсерос на Пласа-де-Понсе-де-Леон. Но тут уже потребуется сильное воображение.
