class="p1">«Нас осталось четверо, их трое, — думал Ярослав, поглаживая своего грифона сверху по шее и стремительно набирая высоту, — но преимущество у нас сомнительное. Придётся быть осторожными и не попадаться до окончания срока. Атаковать их бессмысленно и бесполезно».
«Ты удирать надумал⁈» — возмутился грифон.
«Да», — мысленно ответил Ярослав.
«Я не собираюсь носиться от них по всему небу, поджав хвост! Это позор!!!»
«Меня интересует „право“, а не репутация. Я тебе сразу об этом сказал, и ты согласилась», — равнодушно ответил Ярослав.
«Про бегство ты не упоминал!!!» — продолжал возмущаться грифон и самовольно перешёл в горизонтальный полёт.
Пусть Ярослава и обучили мыслесвязи с грифонами в Касте Воинов, пусть он их сейчас и очень хорошо слышал и понимал, но быть убедительным ему это отнюдь не помогало. Ему казалось, что наоборот — теперь ему ещё сложнее убедить грифона на что-то, зная, что тот не хочет и точно не будет делать. Так и сейчас — он не мог ни о чём убедительном подумать, чтобы доказать грифону, чем «бегство» оправдывает «право».
Пока его грифон парил и вредничал, к ним уже мчался новый противник с разложенным копьём в руках — очень опасный противник — Златозар. Одно уже то, что он позволил себе летать на грифоне с разложенным копьём, говорило о многом.
Ярослав вздохнул, быстро засунул копьё в ножны и закрепил.
— Атакуй! — вслух скомандовал он своему грифону, доставая длинный нож из заседельных ножен. — Учти, я без копья, так что ты сама по себе, а я сам по себе. — Вперёд! Доказывай, что ты имеешь право не только убегать, поджав хвост!
Его грифон окончательно взбесился и бросился в атаку на приближающегося снизу противника. Ярослава вжало в спинку седла, и он понёсся навстречу смерти со странной маниакальной отрешённостью от происходящего. Он и сам не мог понять, что с ним сегодня не так — весь поединок его преследовала холодная сосредоточенность на происходящем: без лишних эмоций или сомнений.
«В правилах сказано, что я выбываю из боя, если потеряю копьё, — злорадно подумал он, — но нигде не сказало, что я выбываю из боя, если потеряю грифона».
Грифон заметно напрягся.
— Я умираю, ты умираешь вместе со мной, — безэмоционально сказал он вслух и, притянув себя левой рукой к луке седла, нагнулся к шее грифона. Он приставил к ней вертикально нож, прижимая кулак с зажатой в нём рукоятью к своему виску.
Грифон угрожающе застрекотал.
— Я не промахнусь даже на последнем вдохе, — холодно сказал Ярослав. — Выберешь мою жизнь, и я гарантирую тебе право получить себе лучшего наездника, чем я.
Грифон Ярослава летел вниз, на перехват грифона противника и, казалось, совсем игнорировал наездника, если бы не его угрожающее фырчание. Ярослав крепко держал нож у его шеи, больше ни о чём не думая. Совсем ни о чём — всё его внимание было приковано к острию копья Златозара, который несся на него на огромной скорости.
Вдруг он перестал видеть противника — его грифон расправил крылья, выставляя вперёд лапы для атаки, и в то же мгновение сделал петлю назад — Ярослава отбросило на спинку седла, но нож он не выронил. Грифон снова сложил крылья, уносясь вниз. В грудь Ярослава летело остриё копья — он упёр левую ладонь в обух ножа, пытаясь хоть как-то отвести копьё от себя — засверкали искры, нож сломался и обломанным у рукоятки остриём впился в ладонь, протыкая её насквозь. Копьё ушло с линии атаки, распарывая Ярославу правое плечо — они разминулись. Грифон уносил раненого Ярослава прочь.
Весь бой длился лишь пару мгновений, и только сейчас Ярослав начал осознавать, что произошло, и почувствовал боль.
— Я теперь точно не боец, — сказал он своему грифону, морщась от боли и вытаскивая обломок ножа из ладони. Превозмогая острую боль, он попытался пошевелить пальцами левой руки — они не слушались.
«Или сломаны, или перебиты нервы», — спокойно подумал Ярослав.
Он пошевелил правой рукой.
«Поднять правую руку я не могу, но могу ей кое-как держаться за седло».
— Сдаваться я не буду. Вторую атаку не отобью, — предупредил он грифона. — Но у меня ещё есть один нож для тебя.
«Да поняла я, — грустно фыркнул грифон. — Прости».
Ярослав позволил себе оглянуться — их никто не догонял. Он вообще никого не увидел в небе.
— Можешь садиться, мы проиграли.
Грифон виновато фыркнул и плавно пошёл на посадку.
Ярослав сидел и смотрел на обломок ножа, что всё ещё держал в своей руке.
«И что это на меня сегодня нашло? — не стесняясь грифона, думал он. — На меня непохоже, чтобы я так рисковал…»
«Тоска по дому», — ответил грифон.
«Думаешь?» — удивился Ярослав.
«Уверена», — серьезно ответил грифон.
— Ну, дом теперь мне не светит, — вслух усмехнулся Ярослав. — В ближайшее время так точно, — а затем подумал: «Было бы неплохо себя перевязать».
Он засунул обломок ножа в ножны и потянулся более здоровой рукой к небольшой сумке у переднего края седла и, порывшись в ней, достал бинт. Левую ладонь он перевязал прямо поверх перчатки, чтобы поменьше её дёргать. Обернулся на правое плечо.
«Без вариантов, даже жгут не наложу. Ну да ладно».
И, устроившись поудобнее в седле, принялся ожидать посадки с ощущением приговоренного на казнь, пусть ничего такого ему и не грозило. Скорее наоборот: тут же его забрали к целителю, и через пару часов его руки были бы здоровы.
«Увы, Мирияр. Мой трюк не сработал, — опечалено думал он. — Мне до тебя далеко, ещё учиться и учиться. Так что придётся нам пока обходиться двумя грифонами».
Лапы грифона коснулись земли, и Ярослав погладил его правой рукой:
— Ну, что ж, я своё слово держу: моя жизнь на твою свободу. Я им скажу, что наш договор расторгнут.
«Обойдешься», — недовольно фыркнул грифон.
— Ха-ха, — невесело усмехнулся Ярослав. — Значит, мир?
Грифон утвердительно фыркнул, и Ярослав снял маску. Он отстегнулся и спрыгнул на землю, тут же слегка скривившись — острая боль пронзила плечо. Не обращая на неё внимания, он направился к своим, но не успел он сделать и трёх шагов, как его догнал Златозар и за здоровое плечо развернул на себя:
— Что это было? — требовательно спросил он.
— Поссорился со своей «девушкой» в полёте, — честно ответил Ярослав. — Она не
