Такую же планомерность, систематичность и предусмотрительность можно наблюдать в ходе грандиозного строительства Петра в новой столице и ее окрестностях во второе десятилетие XVIII века. Со времени учреждения Сената ежегодно делались заблаговременные раскладки обязательных высылок из губерний от 30 до 40 тысяч работных людей, сборы для них денег, провианта, инструментов и материалов для работы на строительствах. Все выполнялось по плану, намеченному Петром и разрабатываемому – под его наблюдением – сенаторами и специалистами-инженерами. Достаточно привести для примера разработки мероприятий Сенатом и его приговоры о высылках из губерний в Санкт-Петербург и на Котлин остров работных людей за первые годы по его [Сената] учреждении, чтобы убедиться в правильности такого нашего утверждения[1752].
Мы привели материалы, характеризующие деятельность Петра и его правительства по собиранию сведений статистического характера как одного из источников и оснований для планирования при руководстве промышленностью. Выше, при определении самого понятия «план», было указано, что другим источником и основанием планирующей деятельности руководителей народного хозяйства являются организация и использование разведок природных богатств государства. Не имея возможности здесь подробно охарактеризовать ход и развитие этой стороны петровского руководства промышленностью, укажем только на общие и важнейшие ее черты в ту эпоху. До Петра и в первые годы его царствования такие разведки были явлениями случайными, несистематичными, примитивными. Позже они приобретают другой характер – становятся более систематичными и научными и ведутся под руководством компетентных лиц, сначала иноземцев, а потом и русских рудознатцев. Интересным с этой стороны отчетом, указывающим районы распространения таких геологических разведок и обнаруживающим тогдашние приемы фиксирования результатов изысканий, может служить «Реестр рудным местам по свидетельству от горного начальства», поданный в Кабинет Петра в конце его жизни, во всяком случае после 23 ноября 1721 года[1753]. В этом реестре наряду с иноземцами – Михаэльсом, Вейсом, Шлатером с сыном – называется целый ряд русских специалистов-разведчиков: Стефан Евтифеев, Алексей Басаргин, Артемий Емельянов, Тимофей и Исаак Колчановы, Емельян Суляков, Федор Молодой. В реестре автор отчета уже ссылается на «книги горных дел». Заметно, однако, что автор реестра, по всей вероятности немец, не вполне доверяет пока русским рудознатцам, «понеже у оных пробовальных мастеров в признании оных руд и в пробовании друг перед другом несогласное и обучение разное имеют». Другое дело, если бы здесь был искусный асессор Шлатер с сыном, обладавший бесспорной «пробной хитростью», «то могли б лучшую пользу по искусному своему обучению означенным рудам учинить пробы вновь»[1754]. Конечно, в данном случае автор реестра был, может быть, и прав, но возможная утечка металла возмещалась накоплением подлинно золотого фонда – кадров из «наших людей».
Из реестра видно, что районы новых разведок неизменно и довольно быстро и широко распространялись по территории России. «Металльные» руды отыскивались и в далекой Сибири, и в казанских старых и новых районах, и в центре, под самой Москвой, например «у Андреевского монастыря да в ближних от Москвы ж городех: в Алексине и в Переславле-Залесском да в Воронежской губернии». Теперь при перечислении рудных мест сообщалось, что при изучении их «чинились пробы»: определялись величина запасов руды и количество содержавшегося в ней металла. Приведем примеры отдельных заключений рудознатцев: «Из алексинской руды, которой найдены горы немалые, и пробовал из присланной из тех мест руду иноземец Вейс и засвидетельствовал сперва из центнера по 5 лот серебра да по ползолотника чистого золота. А потом для уверения вновь пробовал и подписался за подлинно, что в той руде содержит центнер 4 золотника серебра и золоту вид является»[1755].
Перечисленные данные и сделанные одновременно пробы и расчеты специалистов сообщались правительству не только для сведения, но главным образом для надлежащего их использования: «И то все да будет в[ашего] им[ператорского] в[еличества] в высоком рассуждении. ‹…› А где покажется прибылным, и там б заводы учредить и действовать, не отлагая от времени до времени, ибо такие дела и в протчих государствах имеются в немалом попечении для государственной прибыли»[1756].
Как видно из [указанного] реестра и многих других доношений правительственных органов и отдельных лиц – специалистов, например военного инженера Вилима Геннинга, вице-адмирала К. И. Крейса, подмастерья мачтовых дел Чанчикова, рудознатца Федора Молодого и других, Петр при запросах и поручениях встречал у своих помощников не только точное и слепое исполнение его приказаний, но и разумное понимание государственных интересов, радение о государственной прибыли, инициативу, конкретные предложения, направленные к лучшей, более целесообразной постановке дела. И если предложения были в духе проводимой Петром и его правительством политики и признавались полезными, то они принимались Петром часто полностью, без ревнивого авторского самолюбия. В таких случаях они встречали одобрение и поддержку, несмотря на недовольство, протесты и скрытое и явное противодействие влиятельных и богатых людей.
Особенно часто в архивных источниках встречаются сведения о поддержке царем геологических разведок. Проникнуть за ограды и загородки феодальной собственности и разведать там недра земли было делом далеко не легким и не обычным. Необходимы были постоянные поддержка, помощь и защита [со стороны] правительства. Поэтому Петр специальным указом, Берг-привилегией от 10 декабря 1719 года, предоставил «всем» и позволил «каждому ‹…› как на собственных, так и на чужих землях искать, копать, плавить, варить и чистить всякие металлы»[1757]. Это выгодное для одних право и досадная необходимость для других были подтверждены указом от 19 апреля 1722 года (с собственноручным дополнением Петра) – о том, что Берг-коллегия должна помогать в разведках и в использовании их результатов не на бумаге только, «не указами посылать в городы», а делом, «самих помещиков брать и разыскивать о том». Мало того, особым и также собственноручным указом от того же числа и года Петр вменил в обязанность рекетмейстеру – специально учрежденному при Сенате чину для облегчения контроля верховной власти над деятельностью органов управления и суда – иметь особливо внимательное отношение к жалобам челобитчиков по поводу препятствий, обид, поборов, притеснений при сыске руд и построении фабрик и заводов, а также оказывать им всемерную помощь в их ходатайствах[1758].
