выход из пещеры и попытаться разобраться, можно ли поднять в воздух какие-либо из Птиц, находящихся там на хранении.
— Премного благодарен вам за вашу помощь, — ответил граф Неррон. — Если вам нужна будет какая-либо моя помощь в ваших исследованиях, дайте мне знать.
«С каких пор он стал таким щедрым», — удивился я.
— Благодарю Вас, Ваше Сиятельство, — ответил Эрик.
На словах «Ваше Сиятельство» я понял, что успел всё же нахамить, но жизни меня за это не лишили. Ну и ладно. Без издевки я это сегодня произнести не мог, несмотря на всё моё душевное спокойствие, так что лучше уж как есть.
— Старейшина Яромир из Рода Ярена, — обратился граф Неррон к Дремиру, — я предлагаю нам поддерживать связь через посланцев на грифонах раз в неделю. Мои люди могут оставлять послание для Вас на границе между Весталией и Пожарищем, в условленное время и в условленном месте.
— Я принимаю Ваше предложение, — ответил Яромир, — и со своей стороны предлагаю организовать встречу посыльных на границе у старой дороги, каждый первый день недели в полдень.
«Похоже, у Мирияра появилась новая повинность — письма возить, — мысленно усмехнулся я. — Вовремя же он подсуетился с грифонами».
— Я принимаю Ваши условия, — ответил граф Неррон и обвёл всех присутствующих взглядом: — Если у кого-то есть пожелания или предложения, я готов их выслушать.
За столом воцарилась тишина, и как-то никто высказываться не спешил. Всё своё я уже высказал, поэтому лишь ждал удобного случая свалить.
— Тогда я бы хотел подвести итоги. Согласно нашим договорённостям, я и граф Мэйнер прекращаем и запрещаем раскопки и продажу аметистов на территории наших графств и, по возможности, во всей Весталии. Графиня Дэйнера прекращает раскопки и торговлю аметистами на территории Герданы. Старейшина Яромир из Рода Ярена организует помощь Дремира для излечения весталийских магов, прямо или косвенно пострадавших от раскопок аметистов. Мистер Эренский отправляется в Орден Ниев на поиски информации о Птицах. Мистер Винсен возвращается в Гердану для продолжения своих исследований пещер под Марингердом. С мистером Эренским и мистером Винсеном я держу связь через Гильдии Магов, со Старейшиной Яромиром из Рода Ярена — через посыльных. Готов выслушать любые возражения или дополнения.
Все снова отморозились, будто не только я хотел свалить побыстрее. А вот мне теперь стало жутко интересно: «А как же обговорить планы на будущее?» Это всё звучало так, будто граф Неррон получил всё, что хотел — спас своих магов, а с ними и свою военную мощь, а значит, дальнейшее сотрудничество с Дремиром его мало интересовало.
— Объявляю Совет закрытым, — подытожил граф Неррон. — Благодарю всех за оказанное внимание к поднятым проблемам и предложенное сотрудничество.
Я бы хотел сказать, что он это объявил торжественно, но он это сделал спокойно, скучно и обыденно, будто мы здесь обсуждали меню на завтрак.
На этом все попрощались и разошлись.
Я вышел на улицу — меня ласково пригрело солнце, и прокрался под расстёгнутое пальто прохладный ветерок, донося ни с чем не сравнимый свежий и сладковатый аромат весенних цветов. Одним словом, я ощутил свободу. Будто не Совет завершился, а моё заточение в каком-то подземелье. И ладно, что мне теперь тащиться в Орден Ниев, ведь я могу это делать как хочу и с кем хочу, без соглядатаев из Дремира или от графа Неррона. За эти полгода я уже и забыл каково это — быть самому по себе, когда не надо контролировать каждый свой шаг.
Ещё больше меня радовало то, что Орден Ниев находился не в Дремире, а в нормальной части мира, где были привычные мне порядки.
«Так хорошо! — думал я, пересекая площадь и отправляясь бесцельно слоняться по городу. — Времени до вечера у меня полно, а заняться в гостинице особо нечем. Почему бы и не проветриться?»
Через несколько кварталов я вспомнил о Насте и подумал, что бродить вдвоём было бы ещё приятнее. Если я правильно понял Пересвета, то она должна быть тем посредником, которого Дремир согласился отправить со мной. Но не успел я обрадоваться этой мысли, как…
«Похоже, тебе снова ничего делать не пришлось», — съязвил мой неусыпный внутренний голос.
«Да иди ты! — выматерился я сам на себя. — Вот что я могу сделать, если всё и так складывается наилучшим для меня образом и без моего участия? Жаловаться? Ага, как же! Ничего я не могу с этим поделать, вот ничего и не делаю».
«Лентяй», — сказал он как отрезал, и я тут же с ним согласился:
«Да, лентяй! И что? Я не буду ничего делать, пока не знаю, „что“ мне делать. Вот идти куда глаза глядят — другое дело! Я знаю, „что“ мне надо идти. А заниматься лишь бы чем, чтобы чем-то себя занять… Нет уж!»
Мой внутренний голос на это ничего не ответил, и мой внутренний диалог плавно перетёк в монолог. Сколько я ни пытался убедиться себя в том, что моё лентяйство обосновано, сам я в это до конца всё же не верил.
«Ведь и правда, мне снова ничего не пришлось решать. Всё решили за меня и пнули плыть дальше по течению. Ладно бы я плыл по течению обычной реки, но это течение Реки Времени, моего времени, а оно не бесконечно… Так можно и не заметить, как течение тебя вынесет в океан, где и берегов видно не будет, и на том закончится. И что останется? Бесцельно барахтаться или тонуть? Нет уж! Лучше уж я выберусь на берег, пока его вижу… Но… Что я там буду делать? Стоять на месте и смотреть, как всё проносится мимо меня. Даже не знаю, что лучше: нестись с потоком или стоять в стороне от всего. Сказал бы мне кто „что“ мне делать, я бы и погреб, а так? Столько лет прошло, а я до сих пор не знаю, кто я, откуда, куда и зачем…»
На этой безрадостной мысли я понял, что оказался у летающих садов, которые как раз были на стоянке'
«Раз я не могу убежать от своих мыслей, — усмехнулся я, — попробую улететь».
Полетал, бездумно пялясь то на горы, то на город внизу, и решил, что пора возвращаться в гостиницу. В свою комнату и пришёл где-то через час. Снял пальто, бросил его на спинку стула и подошёл к окну.
«Завтра я ухожу в Орден Ниев,
