«Это ещё кто?!..» — в ужасе подумала Атанаис.
— Ловко ты их, красотка, — заявил один из них на её родном языке с приятным едва уловимым акцентом. — Сами охренели и чуть не заснули.
— Кто вы? — выдохнула она, с трудом держась на ногах.
— Почти что твои земляки, — загоготал другой.
— Как ты, интересно, попала сюда, в эту чёртову глушь? У тебя вид барышни из благородной семьи.
— Точно не через горы Зараколахона.
— Значит, через Орн или форт Шамалла. Если через форт Шамалла, значит, ты родом из Карнеоласа или Атии. И девица важная. Просто так через ту крепость никого не пропускают.
— Я — миссионер, — едва слышно проговорила Атанаис, вкладывая в свой волшебный голос всю силу правдоподобной лжи, на какую была способна. — Я — целитель из Орна. Нас направили помочь народу Авалара.
— У всех целителей Орна такие голоса? — хмыкнул бородач.
— Её надо отвезти в лагерь, — сказал один другому. — Пусть Старший Брат разбирается, кто она и из каких земель пришла.
— Красивая, — хмыкнул ещё кто-то. — Лучше оставим себе. У меня давно не было женщины.
— Нет, — ответил самый широкоплечий, суровый и старший из всех. Ответил так, что остальные замолчали. Должно быть, здесь он был главный. — Девка ведьма. Это и так ясно. Если она действительно целитель, ей сохранят жизнь. Поможет в лагере. Что ты умеешь?
— Я закончила орнскую академию. Был опыт работы в крупной больнице…
— Говоришь много не по делу, — угрожающе перебил её главарь. — Что ты умеешь?
— Лечить и чистить раны, зашивать, готовить отвары, лекарственные средства, если есть, из чего. Делаю несложные операции, принимаю роды.
— Ты все это песнями своими делаешь? Или руками?
— Руками. Песней раны не зашить и не прочистить.
Кто-то загоготал.
— Что ж, — главарь внимательно оглядел её с ног до головы. — Ты можешь пойти с нами. Или мы вернём тебя тем слабакам. Что они сделают с тобой за убийство их товарища?
— Мы их перебили, — буркнул один из них.
— Кто-то смог сбежать.
— Я могу вернуться в Аргос? — тихо спросила Атанаис.
— Мы в Аргос не пойдём, а сама ты не дойдёшь. Сожрут звери или кто-то их тех калек.
— Куда вы меня повезёте? — выдохнула Атанаис.
— В лагерь. В трех днях езды отсюда.
— Что это за лагерь? Кому он принадлежит? Какому государству?
Главарь промолчал, а затем приказал:
— Посадить её на коня. Поедет со мной. Закройте ей рот, чтобы не болтала. Будешь хорошо себя вести, накормим, дадим одежду. Таких целителей я ещё не знавал. Пить хочешь?
Атанаис обессиленно кивнула. Она не стала спорить или сопротивляться. Понимала, что выбора у неё уже не было.
Ей дали напиться холодной воды. Девушка пила жадно. И так быстро, что начала икать.
Нижнюю часть лица ей обвязали повязкой, посадили на коня перед главарём, и пустили лошадей рысью.
— Покажем тебя Сакруму, а он решит, что с тобой делать, — пробормотал тот.
Атанаис дико воззрилась на него и похолодела. Сакрум, она не раз слышала это имя…Неужели?..
— О, вижу, ты знаешь, кто это, — довольно засмеялся главарь. — Да, красотка, тебе повезло повстречать шамширцев на своём пути…
Атанаис едва не расплакалась от безысходности. Вырваться от одних головорезов, чтобы попасть в руки других. Самых жестоких и лютых во всём Архее. О чьей злобе и ненависти вот уже столько десятков лет ходили страшные легенды.
Глава 27. Освобожденные
Голос Атанаис мягким ветром наполнял комнату. Ее песня, тёплые слова витали успокаивающей молитвой, озаряя светом весь мир. Ее благословение, тепло ее присутствия и нежность прикосновения, — все наполняло Акила негой, и он крепче сжал ее руку.
— Акил… — мягко позвала она.
Акил медленно открыл глаза и увидел над собой темно-синий потолок, расписанный серебряными звездами. На нем танцевали духи ночного неба. Они плясали вокруг богини Луны, Атаргаты, а сама она восседала на серебряном полумесяце, величавая, беловласая, с темно-синими глазами, глядевшая печально и строго.
Акил был слаб, а грудь разливалась огнём безудержной боли, но он поторопился повернуть голову, чтобы убедиться, что Атанаис жива и невредима, и на ней нет ни царапины, но вместо кузины увидел Сагрию. Она была бледна, под сияющими светло-серыми глазами залегли глубокие тени, ее медные волосы были стянуты в строгую косу. Она отчаянно сжимала его руку, вновь и вновь повторяя его имя с самозабвенным счастьем.
Акил несколько долгих мгновений потрясенно глядел на неё, пытаясь понять, куда ушла милая его сердцу Атанаис, которую он чувствовал. Но память начала возвращаться, и он вспомнил битву, кричащих горожан, солдат, вооруженных мечами с невообразимо тонкими и резвыми клинками. Он кинулся спасать женщину с детьми, но его пронзили тонким мечом и, падая, он увидел, как Атанаис бьёт по лицу свирепого вида здоровяк, перекидывает ее через плечо и уносит. Девушка выбивалась, глядя на Акила отчаянными глазами, а Акил полз за ней из последних сил, а потом провалился во тьму.
Отчаяние, горе, смятение вгрызлись в него, и он застонал.
— Акил! — воскликнула напуганная Сагрия. — У меня есть лекарство, которое успокоит боль! Подожди, я сейчас!..
Но он зло вырвал свою руку из ее руки и требовательно вопросил:
— Атанаис?
— Ее еще не нашли…
— Сколько я лежу здесь?!
— Второй день, — выдохнула девушка.
— Почему мне позволили лежать здесь так долго?! — он яростно откинул одеяло, но со стыдом обнаружил, что на нем лишь длинная светлая рубаха и более ничего. — Выйди, Сагрия, и дай мне одеться.
— Тебе нельзя вставать! — запротестовала она, пытаясь уложить его обратно. — Рана может открыться!
— Не трогай меня, Сагрия! Я должен найти её!
— Цесперий чудом вытащил тебя с того света! — отчаянно закричала она.
— Однажды вытащил, но во второй раз может не получиться, — прохладно ответил Цесперий, войдя в комнату вместе с виконтом Аимом и служанкой, которая несла небольшую лохань с водой. — Как не совестно тебе, выпускник Орна,
