совсем обмякший, размахнулся свободной рукой и угадил принцу по уху. Тот откатился в сторону и схватил меч, но силы его утекали вместе с кровью из свежей раны.
Толпа гудела и выкрикивала слова, которых Марк уже не мог понять заторможенным разумом. Он вновь бросился на Валефора, но тот был уже на ногах и во всеоружии. Он, окровавленный и разозленный, отбил атаку Марка, увернулся от его меча, подрезал его, выбил оружие из ослабевших рук, но принц из последних сил повис у него на руке, разжал одну из его рук и дёрнул, сломав врагу два пальца. Валефор заорал и затряс рукой. Но Марк уже не мог воспользоваться удачной секундой. Он отчаянно шатался и пытался заставить двигаться онемевшую ногу.
Валефор, продолжая баюкать руку, повернулся к Марку с перекошенным от злобы лицом, подошел к нему и с размаху ударил по голове. Принц рухнул на спину и больше не смог подняться. Гул толпы доносился до него из далёкого затуманья, разливаясь призрачным эхом. Шаги Валефора били по земле, словно набат, и затуманенным разумом своим Марк подумал, что должен встать и защитить себя, должен остановить меч голыми руками. Но смог лишь откатиться в сторону, и меч рубанул окровавленную землю. Принц смог лягнуть врага здоровой ногой, но на этот раз удар оказался не достаточно сильным.
Он увидел, как Валефор встаёт над ним, поднимает меч и готовится разрубить его, но противник вдруг застыл и поглядел куда-то в сторону. Лицо его исказил гнев и ненависть, которые вскоре прошли. Валефор исчез, и Марка куда-то поволокли.
Нога гудела, голова раскалывалась, а сил не осталось даже на то, чтобы поднять голову и попытаться сопротивляться. Он увидел, что его швырнули в ту же палатку, где он очнулся, и провалился во тьму.
Его забытье сопровождали тяжелые видения. Он вновь и вновь видел Ишмерай. Она бегала и танцевала на золотом и изумрудном лугу, смеясь, дразня его, обнимая его, целуя и повторяя: «Я твоя жена! Я твоя жена, Марк! Я твоя жена!» На пальце её сияло кольцо, а глаза сияли ярче всех изумрудов мира. Они были женаты. Он обнимал её, а она улыбалась, сияла солнышком в его руках, самым красивым и ярким из всех солнц на небосводе всех миров. Его Ишмерай, его маленькая солнечная жена.
Но солнце вскоре начали затягивать свинцовые тучи. Наползали друг на друга бурями и страшными ночами, сливаясь воедино, насылая на землю мрак, затягивая сияние неба и солнца. Небо стало чёрным, травы потускнели, а Ишмерай перестала смеяться. Она стояла в нескольких шагах от принца, мёртво глядя в одну точку, а руки её, шея и лицо начали покрываться тьмой, поглощая, уничтожая её сияние. Тьма затапливала глаза, брызгая на кожу чёрными слезами и прожигая в ней чёрные тропы.
«Ишмерай! — отчаянно позвал он. — Жена моя!»
«Я не твоя жена…» — скорбно проговорила Ишмерай.
И сгорела в чёрном пламени, которое сама же на себя навлекла.
Очнувшись в поту, Марк поморщился — голова загудела невыносимой болью, а ногу начало жечь огнём.
— Лежи спокойно, чужак, — рявкнул лекарь Аамон. — Иначе швы на ноге разойдутся, и ты истечешь кровью. Из тебя и так вытекли целые реки.
— Почему меня не убили? — тяжело выдохнул Марк, пытаясь разорвать ненавистный туман забытья, но, должно быть, его заставили выпить дурманящих трав — он не мог сопротивляться своему бессилию.
— Ты неплохо дрался. Если бы не болезнь и не разбитая голова, ты бы уложил Валефора.
— Я не хотел убивать его.
— А мы все видели другое. Ты хотел его убить.
— Я спасал свою жизнь.
— Ты спрашиваешь, почему тебя не убили, — всё ещё впереди, и Сакрум может передумать. Мне неведомо, почему он не убил тебя. Но милосердие не относится к главным чертам Сакрума. Видел того несчастного, висевшего на столбе? Он наказан за воровство. Если Сакрум обращается подобным образом со своими, уничтожить, разорвать, растерзать чужака для его совести — раз плюнуть. Он ещё через многое заставит тебя пройти. И повторюсь: если ты всё ещё надеешься освободиться и уйти, куда тебе вздумается — оставь свои надежды. А теперь спи, набирайся сил, пока Сакрум не придумал что-нибудь ещё.
Марк вздохнул и послушно закрыл глаза — боль и слабость сковывали и сдавливали, как надгробная плита. И перед тем, как провалиться в забытьё, принц успел подумать: «Они не убили меня сразу, и пока я жив, я буду думать о том, как бы вырваться. Каждую минуту. Я стал на целый шаг ближе к тебе, моя любимая, моя единственная Ишмерай… Сколько бы таких шагов мне не пришлось пройти, я найду тебя!»
KОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
