не ведет в этот город, не ведет даже в Миту. Тогда как вы сюда попали?
– Есть двери, а есть двери, женщина.
– Да. Я об этих дверях тоже знаю.
– Старые, кажется, знают всегда и всё. Что ж это за дверь, которая поездку длиной в ночь сокращает всего до одного шага?
– Тех дверей десять и девять. Я не знаю, есть ли у них название. Пока что их известно десять и девять. Одна из них, к примеру, сокращает путешествие к Кровавому Болоту до одного шага.
– Безумие! Просто, разъязви его, безумие.
– Гляньте, как он на меня смотрит! Сколько ты пробыл в обучении у Сангомы?
– Ни в каком обучении я не был.
– Не был, а подготовка есть. Для открывания двери нужно если не наущение, то какая-то форма заклятия.
– В Темноземье никакой двери я не открывал.
– Дверь сама по себе не откроется. Как я уже сказала, здесь нужно если не наущение, то какое-то сангоминское заклятие. Когда Бунши говорила, что у тебя есть дарование, она, должно быть, это и имела в виду. Потому-то, видно, ни о какой потере времени и не беспокоилась, независимо от того, как долго ты пропадал. Почему, когда ты можешь поглощать время всего одним своим шагом? Единственно, кто в моем представлении располагает таким даром, это богорожденные или сангомины.
– Я у одной такой жил. Мы с Леопардом. Точнее, бывали в гостях.
– Видно, чтобы освоить некромантию, гостить долго не нужно.
– Ты, кажется, путаешь ее с ведьмой. Это вы режете младенцев на куски, а мы спасали детишек мингов.
– Видно, не спасали, а набирали Сангоме в обучение. А я, между прочим, не ведьма.
– Кого из нас звали Лунной Ведьмой, тебя или меня? И если я… если мы в самом деле отсутствовали целую луну, то что вы с водяной богиней успели выяснить насчет ребенка или насчет Фумангуру? Ничего? Ничегошеньки за целую луну?
Я молча на него смотрю.
– Ты хоть мимо его дома проходила? – спрашивает он.
– Дом ждал твоих навыков, а не моих.
– Хм. Видно, твои навыки большой работы ума не требуют.
– Я, как видно, тупое орудие, – отвечаю я.
– Что ж. В таком разе неудивительно, что для меня всё проходит как один день, если после двадцати восьми мы так и не приблизились к мальчишке Фумангуру. Может, никто не стремится найти его всерьез, кроме Бунши?
– Присматривай лучше за своим котом и великаном, – теряю я терпение. – Да еще за елдаком лучника.
О’го смотрится еще отрешеннее, чем прежде, а Леопард еще более сердит, чем Волчий Глаз. Ни одному из них не хватает сил даже долго стоять, не то что ходить. Оба одурело рассказывают про каких-то обезьянолюдей в буше, среди рассказа снова проваливаясь в сон. Позже в тот день я еще раз прохожу мимо комнаты великана. Там на полу с ним сидит Следопыт, а великан в железных перчатках лупит ладонью о ладонь, высекая искры.
– Убивать просто руки чешутся, – рыкает он.
– Потерпи, ждать уже недолго.
– А когда нам обратно в Темноземье?
– Да, наверное, никогда.
О’го, по крайней мере, в силах лупить и сотрясать пол, а вот Леопард, когда стоит, сотрясается лишь сам собой. Он едва не падает, прежде чем я успеваю вбежать и схватить его за плечо, при этом мы оба валимся. Леопард извиняется. Он не знает, почему ноги его по-прежнему не слушаются, а если и слушаются, то ненадолго. Большей частью дня он просто валяется на простынях, квелый как издыхающий кот. Я было спохватилась, а где лучник, но тут сообразила, что он небось забрался на этаж к Следопыту.
– Я чуть не стал добычей, – бормочет себе под нос Леопард. Я слышу это уже в третий раз; похоже, это его скорее озадачивает, чем пугает. Я смотрю на него и раздумываю о своем льве, даром, что львы ненавидят леопардов.
– Это ты Лунная Ведьма? – спрашивает он, пристально на меня глядя.
– Да, – отвечаю я, готовясь к очередной словесной перепалке.
– Ты в этом мире выправила много неправедного. Я это знаю точно.
– Я… не поняла.
– У меня много сестер, если не по крови, то по духу. Они ходят с высоко поднятыми головами и дерзки как воины, поскольку за ними, мол, присматривает Лунная Ведьма. Они не поверят, что я тебя видел и даже разговаривал.
– Не знаю, что и сказать, – пожимаю я плечами.
В это мгновение его мысли переносятся куда-то еще.
– В земле здесь дыры из обожженной глины, полые как бамбук, – произносит он потусторонним голосом. – В них через дыру уходят моча и дерьмо. Конгор отличается от других городов тем, как обходится с мочой и дерьмом. Извини, что-то голова не на месте, кружится. А кто обустроил нас в этом месте? – спрашивает он, приподнимаясь на локтях.
– Один старый чудак, любящий готовку, – раздается голос Следопыта. Он стоит в проеме и выглядит так же неважнецки, как и кот, но по крайней мере держится на ногах. – Спасти тебя, однако, было пустяковым делом.
– Ты ждешь от меня благодарности? Ты, из-за которого мы оказались в тех бесовских кущах!
– Я вас двоих оставляю, – говорю я, собираясь уйти.
– Останься, – требует Леопард. – С ним я по-любому разговаривать не настроен.
– Мы должны здесь задержаться и разыскать следы мальчика, так как эта ведьма потратила впустую почти целую луну, – говорит Следопыт.
– Если остаешься ты, то я ухожу, – бросает Леопард.
– Как хочешь. Так захотел Фумели?
– Язви богов, что за вопрос!
– Скажи, ты можешь стоять? Изменять форму? Сейчас по тебе не промахнулся бы даже ленивый полуслепой лучник с тряскими руками. Я передам работорговцу, что искать ребенка ты больше не желаешь, – говорит Следопыт.
– За меня ничего не решай.
– Ничего, за тебя может сказать Фумели. Он уже об этом подумывает.
– Скажешь еще хоть одно слово таким тоном, и…
– И что? Превращусь в кошку или какую-нибудь мелкую сопливую сволочь?
Следопыт развязно хохочет. Леопард в ярости. Он поднимается с ковров, но валится обратно.
– Убирайся, – говорю я Следопыту.
– Ты еще будешь мне указывать, – кривится он. – Ты, что не смогла за целую луну проделать мелкий поиск. Да я…
Ветер – не ветер – сшибает его с ног, выкидывает за дверь и захлопывает ее прежде, чем он успевает в нее постучать. От своей крикотни он вскоре утомляется и уходит.
– Поначалу, на первой встрече, я подумала, вы друзья.
– Внешне, – кивает Леопард.
– Разве не ты привел его с собой?
– Это всё Бунши, я только ему предложил. Да, он был мне другом – до Темноземья, где он взялся спасать
