Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 202
Зонтаг обнаружила «навязчивую тему фальшивой смерти» в своих работах. Благодаря дружбе с Питером Худжаром (слева), одним из величайших фотографов эпохи, она начала уходить от этой темы. В Палермо Худжар снимал своего бойфренда, Пола Тека, в склепе, полном иссушенных тел. «Тела можно было бы использовать для украшения комнаты, как цветы», – изумлялся Тек. Сьюзен и Николь поехали в Израиль во время Войны Судного дня; ее третий фильм, «Земля обетованная», был полон тел, физического свидетельства страдания – темы, которую она обходила в своих прежних работах.
В 1975 году 42-летней Сьюзен диагностировали рак груди 4 степени; никто не ожидал, что она выживет. После изнурительного лечения она улетела к своей матери в Гонолулу. Волосы Сьюзен полностью побелели, и мать отправила ее к парикмахеру, который ее преобразил. Образ, который получился, – черные волосы с белой прядью, – стал одним из канонических образов эпохи. Вернувшись домой в 1978-м, она написала эссе «Болезнь как метафора», размышления о раке; когда работа была опубликована, ее снимали в офисе FSG.
В неопубликованном эссе Зонтаг критиковала Жан-Поля Сартра (вверху слева), чей разум она назвала «одним из наиболее плодотворных, щедро одаренных умов этого века», за разрушение этого ума амфетаминами; она не упомянула тот факт, что сама десятилетиями употребляла этот наркотик. Она также атаковала и гитлеровскую кинематографистку Лени Рифеншталь (внизу, в центре); в свою очередь, Зонтаг, как и одну из ее героинь, Ханну Арендт (вверху справа), критиковали феминистки, называвшие ее «исключительной женщиной», которую не сдерживают социальные и экономические барьеры, ограничивающие других женщин.
Иосиф Бродский, русский поэт и нобелевский лауреат: «Меня всегда впечатляло то, как он наслаждался, впечатляя людей, наслаждался тем, что знал больше, чем они, наслаждался тем, что имел более высокие стандарты, чем они», – говорила Сьюзен. В его любимом городе, Венеции, Сьюзен встретила танцовщицу и хореографа Лусинду Чайлдз, которая снялась в главной роли в ее последнем фильме, «Неуправляемый тур». Она любила Лусинду (здесь ее снимал фотограф Роберт Мэпплторп) до конца жизни и говорила о Бродском на ее смертном одре.
Будучи публичной интеллектуалкой, Зонтаг принимала участие в бесчисленных панельных дискуссиях, включая эту (в центре) в 1982 году, на которой произнесла реплику: «Коммунизм и фашизм с человеческим лицом». В следующем году Сьюзен Зонтаг сыграла роль вездесущего комментатора Сьюзен Зонтаг (внизу) в фальшивой документалке Вуди Аллена «Зелиг». Позже, будучи президентом PEN, Зонтаг была вовлечена в поддержку Салмана Рушди, на которого нападали исламские фундаменталисты, организовав данную дискуссию (вверху, слева направо), с участием Гэя Тализи, Э.Л. Доктороу и Нормана Мейлера.
Она во многом отреклась от этой роли во время революции, вспыхнувшей из-за СПИДа, которая потребовала от гей-сообщества воздержаться от метафор и говорить о себе более прямо (внизу). Она никогда не признала своих длительных – и стабильно напряженных – отношений с Энни Лейбовиц (вверху справа). «Ты хороша, но ты можешь быть лучше», – говорила ей Сьюзен. «Я бы сделала что угодно, – говорила Энни, – чтобы угодить Сьюзен».
Осада Сараево, самая продолжительная в современной истории, началась в 1992 году. С большим риском для себя Сьюзен с Давидом (вверху в центре) и режиссером Харисом Пашовичем (вверху слева) поехали туда и поставили пьесу «В ожидании Годо» – без электричества, при свете свечей (в середине) и с голодающими актерами, которым они проносили драгоценные буханки хлеба (внизу). Это было искусство, схожее с боем быков, сыгранное «в мире жертв чумы, которых Арто сделал истинными героями современной драматургии».
Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 202
