— Эти трое, — заговорил Ли, — ждали Фей.
— И что? — не понял Кайран.
— Они тут дерутся из-за Фелисити, — пояснила Николь, — все четверо.
— Четверо? — удивилась Филлис.
— Ли тоже.
Кайран обвел всех взглядом, особенно пристально посмотрел на меня и жестко отчеканил в адрес моих горе-кавалеров:
— Не подходите к Фелисити меньше чем на десять метров. Увижу, что подошли, пеняйте на себя!
Все трое моих горе-поклонников воззрились на Кайрана с ненавистью.
— А Ли? — не выдержал Джек. — С чего это у него особые права?
Кайран не обратил на него никакого внимания. Он снова пристально смотрел на меня, как будто я была запутанной математической формулой, которую он силился разгадать.
— А Ли пойдет со мной. Поговорим, — отрезал Кайран.
Ли совсем не обрадовался.
— Иди! — мысленно приказала я. — Кайран здесь учитель. Здесь ты вынужден ему подчиняться.
Ли колебался и явно что-то пытался мне в мыслях передать. Но я его мыслей не слышала. Видимо, он был недостаточно взволнован в этот момент. Поэтому он просто кивнул и последовал за кузеном.
— Ну ты даешь, Фели, — выдохнул Джейден, — да ты просто сирена!
— А можешь вместо пожарной сирены завыть, Фели? — сострил Кори. — Так чтобы пожарная команда примчалась.
— Ой, да, пожалуйста! — заверещала Руби. — У мая сегодня дневная смена!
Чего?! Руби, ты о чем?
— Ой, ну что вы так тупите?! — возмутилась Руби, уперев руки в боки. — Тот тип из пожарного календаря, который представляет месяц май. У которого брюшной пресс кубиками и пожарные кусачки. Я случайно узнала, что он сегодня днем дежурит тут рядом в пожарной части. Давайте кошку на дерево загоним? Я упаду в обморок, и мне поможет только искусственное дыхание рот в рот!
— Деточка, — подал голос Кори, подражая манере и ухмылке Фитцмора, — если ты мечтаешь о поцелуе, так прямо и скажи.
И он с видом прожженного ловеласа прислонился к шкафу рядом с Руби.
— Кори, сладкий, — хихикнула Руби, — прежде чем лезть целоваться, перестань есть чеснок.
И скользнула прочь.
Толпа разошлась. Я ждала Ли у его шкафа, но он не появлялся. В итоге я опоздала на математику.
— Мисс Морган, вы единственная ученица, которая так часто опаздывает на мои уроки, — учитель сердился и был прав.
Хотя в последние месяцы, что я не работаю у матери в пабе, я всегда приходила на его уроки вовремя. Но частенько просто пропускала их из-за «командировок» в прошлое или в Иной мир.
— Простите, мистер Селфридж, — промямлила я и пошла к своей парте.
— Пожалуйста, останьтесь у доски, мисс Морган. Решите нам вот это уравнение с квадратным корнем.
Я пропала. Математика вообще мое слабое место, а корни и уравнения — полный крах.
— Разрешите мне помочь мисс Морган? — подал голос Джек Робертс.
— Зачем это? — мрачно поинтересовался математик.
— Ей нужна помощь, это очевидно. — И Робертс встал с места.
— И вы полагаете, что поможете ей лучше, чем я? — приторно пропел Селфридж.
Класс захихикал. Робертс сел обратно.
— Фелисити нужно просто… — заговорил вдруг обычно безмолвный Пол.
— А вас кто спрашивал? — оборвал его Селфридж.
— Простите, что-то мне нехорошо, — прошелестела я.
— Пойдемте, я отведу вас в медпункт. — И математик заботливо обнял меня за плечи.
Я отшатнулась от него и опрометью бросилась бежать из класса.
Да что за чертовщина творится сегодня вокруг меня?!
— Где Ли? — Я ворвалась в кабинет к Кайрану так, что от испуга он даже выронил красную ручку.
Ли в кабинете не было.
— Где он?
— Что происходит, Фелисити?
— Не знаю! Но что-то точно происходит!
Я рухнула в кресло.
— Почему-то все парни в колледже сегодня свихнулись!
Кайран слегка покачивался на стуле.
— У Ли есть одно задание. Он отбыл на два дня в Пруссию восемнадцатого века. У меня был ордер на его командирование.
— А почему он мне ничего не сказал? И почему ты его командируешь? А карбункул что, сломался?
— Он пренебрег указаниями своего телемедиума, мне пришлось ему напомнить о его долге, — сумрачно сообщил Кайран.
Ого! Ли пренебрег своими обязанностями агента? Что-то новенькое!
— Возвращайся на урок, Фелисити. Два дня проживешь без Ли. Не в первый раз.
— А ты уверен, что он вернется?
Что-то здесь не так!
— Вернется, не переживай. При прусском дворе нет драконов, — улыбнулся Кайран.
Мне страшно не хватало Ли. Чудовищно! Еще больше, чем в те месяцы, что он томился в плену у дракона Реджи. Я сходила с ума от тревоги. Хотя Пруссия восемнадцатого века — место спокойное, дисциплинированное. Где он в этой Пруссии? При дворе, как всегда? Опят флиртует с фрейлинами? Точно флиртует. Он без этого не может. Хотя его уверения в любви звучали искренне. Черт, мог бы хоть как-то дать о себе знать!
Я отвратительно спала всю следующую ночь. Мне снились драконы, горящие глаза, раздвоенные свистящие языки, запах серы, Ли, прикованный цепями к скале, и дама с бесстыже глубоким декольте и пышными юбками, которая кормила его виноградом.
Наутро я выглядела почти так же, как во времена моего батрачества в пабе. Пришлось срочно наводить красоту. Как только Ли вернется, надо будет попросить, чтобы он выхлопотал для меня в Королевском совете такой же телемедиум, как у него. Тогда я всегда смогу быть с ним на связи.
День тянулся без конца. На каждом уроке, сидя рядом с пустым местом, я мучилась мыслью: что будет, если Ли не вернется? И что делать мне, если он не вернется? Снова отправляться его искать? Да, что же еще.
Мать была в пабе, когда я пришла из колледжа. Она оставила мне порцию готовых макарон, салата на этот раз не было. Есть не хотелось. Я лениво полистала телевизионные программы и пошла на вечерний французский.
Джек Робертс не сводил с меня пламенного взгляда. Я его игнорировала. Я вернулась домой и улеглась в постель. Еще две ночи, и он вернется. На моем ночном столике поблескивал розовый сталагмит из грота Фей. Любуясь его мерцанием, я и заснула. И увидела сон.
КОРНУОЛЛ
Сон был такой настоящий и ощутимый, что я подумала было, будто снова просто перенеслась во времени и пространстве.
Я стояла на кладбище. И оно казалось мне знакомым. Только находилось оно не в Лондоне. В Корнуолле. Между могил шла женщина. Мама? Да, она. Моложе и стройнее, чем сейчас, идет прямо, держит осанку. И плачет. Я знаю, куда она идет. На могилу к моему отцу. Никогда не видела, чтобы она так горько его оплакивала. Поодаль — какие-то люди. Отвернулись, смущенные и тронутые ее горем. Мне всегда было интересно, отчего после смерти моего родителя мать больше не подпустила к себе ни одного мужчину. Она еще не старая женщина, недурна собой, стройная брюнетка с большими карими глазами, как у серны. Могла бы себе найти кого-нибудь, точно могла бы. Но она все еще помнит моего отца. Она до сих пор иногда произносит его имя. Даже жутко становится!
