18 августа 1945 года Марии Долиной и Галине Джунковской (Марковой) было присвоено звание Героя Советского Союза.
…Когда-то в Энгельсе для того, чтобы получить право летать, я должна была стать политработником, а теперь на Кубани, в августе 1943 года, меня, как политработника, политотдел 4-й воздушной армии перевел в 9-ю гвардейскую истребительную дивизию. Я сменила ушедшего по возрасту Г. А. Макеева, была назначена помощником начальника политотдела дивизии по комсомольской работе. Жалко было расставаться со своим полком и девчатами моей эскадрильи… Но приказ надо выполнять безоговорочно. Подаренный Саратовским институтом самолет остался в полку, и долгое время он оставался единственным в части с турельным пулеметом в кабине штурмана.
Евгения Руднева
До конца войны я не теряла связи с полком. Особенно переживала за Галю Докутович, мне казалось, что ее, с таким тяжелым повреждением позвоночника, недостаточно жалели и оберегали. Часто я получала от аккуратной и обязательной Жени Рудневой подробные письма, в которых она рассказывала о жизни и работе полка.
Вот, например, письмо Жени от 23 февраля 1944 года:
«Здравствуй, Ириночка!
Поздравляю тебя с праздником. У нас вчера началась зима: то было уже и травка зеленела, а сейчас такая метель и ветер 15 метров в секунду. Сижу дома, готовлюсь: в своей группе провожу занятия по четвертой главе Краткого курса. Перерыв был солидный — о диалектическом методе говорили еще при тебе, а потом все текущим материалом занимались. Обложилась книгами и исписала уже больше половины тетрадки. Надо через дорогу сходить к Полине Гельман за философским словариком, но в такую пургу не хочется высовывать нос на улицу. После обеда будет торжественное заседание. Двухлетие свое мы отлично отпраздновали. Гашева и Тропаревская сделали «Крокодил». Поместили 12 заповедей (13-я — «не теряйся»)».
Последнее письмо от Жени Рудневой я получила 19 марта — перед самой ее гибелью.
«19 марта 1944 года
Здравствуй, Ирочка!
Сижу в трех километрах от линии фронта, позавчера была в 40 метрах от немцев. Смотрю, как наши работают, хорошо, надо признаться. Ирочка, ты пиши. Я, правда, уже шесть дней не была у себя дома. Может быть, и есть от тебя письмецо. Я послала тебе ответы на все твои вопросы. Знаешь, Ира, оказывается, жива мать Гали Докутович. Ее сестра пишет, что матери еще не сказала о Гале и не знает, как сказать. У нас все в порядке. Состав очень изменился, ты многих не знаешь… Пиши, моя хорошая. Целую.
Женя».
Никогда не изгладится из памяти светлый образ юной и милой Жени Рудневой — мечтательницы, влюбленной в стихи, сказки и звезды…
Когда началась война, Женя Руднева перешла на четвертый курс механико- математического факультета МГУ, мечтала стать астрономом и уже возглавляла в астрономо-геофизическом научном обществе при Академии наук СССР отдел Солнца.
Училась Женя с увлечением, активно участвовала в научных обществах, писала статьи. Ей предсказывали большое будущее ученого.
Но когда над Родиной нависла страшная опасность, Женя не смогла спокойно учиться. Она решила, что ее место только на фронте.
Почему эта девушка, совсем «невоенная», стала Героем? Откуда она нашла в себе силы для того, чтобы переносить тяготы фронтовой жизни, смотреть в глаза смерти и совершать подвиги?
Еще в школьные годы Женя начала воспитывать в себе высокие душевные качества, волю и сознательность комсомолки — патриотки Родины. Разнообразны ее интересы, пытлива и настойчива была Женя еще в школе. Она всегда готова прийти на помощь тем, кто в ней нуждался. Эта настойчивость, большая требовательность к себе и готовность помочь товарищам очень пригодились ей на фронте.
Непросто было для Жени, никогда не мечтавшей об авиации, о военной службе, приобрести военные навыки. Трудно давалась строевая подготовка. Не хватало сноровки, расторопности даже в надевании комбинезона, даже чтобы сесть в кабину самолета. Но Женя умела преодолевать трудности. К своим недостаткам она относилась сурово. Чтобы научиться правильно и четко шагать, она часто в свободное время ходила возле общежития, отрабатывая элементы строевой подготовки.
Точная и аккуратная, она успешно выполняла боевые задания. Женя много знала, к ней тянулись подруги, ее с интересом слушали. Часто в непогоду, когда не было полетов, ее просили рассказать что-нибудь и она с удовольствием рассказывала. Знала она множество мифов, легенд, сказок. У Жени был негромкий певучий голос. Ее слушали с большим вниманием и интересом. С особенным увлечением она говорила о звездах, таинственной Вселенной, у которой нет ни начала, ни конца…
Сначала на фронте Женя была рядовым штурманом. Вскоре ее назначили штурманом эскадрильи, а спустя год — штурманом полка. Женя много летала. Не раз меткими ударами она поражала переправы, скопления техники и даже как-то попала в движущийся вражеский поезд. Она сама летала на боевые задания со всеми летчицами полка и обязательно «выводила» молодых летчиц, совершая с ними их первые боевые вылеты.
Мне пришлось несколько раз летать на боевое задание с Женей Рудневой. Особенно запомнился боевой вылет в феврале 1942 года. Это было после того, как мы с Полиной Гельман заблудились, и мне пришлось садиться вне аэродрома. И в ту февральскую ночь погода была отвратительная — шел мелкий снег, дымка, было прохладно в намокшем комбинезоне. К моему самолету подходит Женя Руднева и говорит: «Товарищ гвардии капитан! Не обижайтесь, но я должна проверить вашу готовность к боевому вылету. Не только штурман, но и летчик должен хорошо знать боевое задание и условия его выполнения. Скажите, как сегодня будет работать приводной прожектор? Аэродром раскисший, вы учли, с какой нагрузкой вы вылетаете? Какие по курсу у вас будут ориентиры?» Все эти вопросы она задавала спокойным, мягким голосом и, выслушав ответы, сказала: «В этот боевой вылет штурманом полечу с вами я». Мы сели в самолет, и вскоре была дана со старта зеленая ракета — на вылет. Женя уточнила, хорошо ли я ее слышу через наш несовершенный переговорный аппарат, и назвала мне курс к цели. Затем она сказала, «что очень удобно не все время быть привязанной к компасу, а следить за курсом, взяв звездочку в промежуток между лентами-расчалками и держать ее — так плавно удерживается нужный курс полета». Над целью она очень спокойно, но настойчиво подавала команды подвернуть самолет и держать нужную высоту полета. В ту ночь мы бомбили дороги, где было полно машин противника. Погода немного улучшилась. При возвращении на свой аэродром вдруг слышу жалобный просящий голос Жени: «Иринка, пожалуйста, разреши мне повести самолет! Очень хочется почувствовать его душу!»
Хотя Женя Руднева очень любила свою специальность штурмана, но временами ей хотелось и самой управлять самолетом, ощущать свою власть над машиной.
А вообще-то ее математическая душа была наполнена поэзией и философскими идеями. Как-то они вместе с Галей Докутович стали вынашивать идею, что и здесь, на фронте, можно найти время, чтобы создать литературный журнал, в который собрать разбросанные записи девчат и стихи о полке, отклики на некоторые публикации в армейской газете. Галю Докутович мы уговорили быть редактором, а статьи с политической оценкой времени и нашем участии в войне взялась написать Женя Руднева. Так в мае 1943 года появился «Литературный журнал» 2-й авиаэскадрильи гвардии старшего лейтенанта Е. Никулиной, в котором были опубликованы две статьи гвардии лейтенанта Рудневой — «Боевой путь» и «В чем «ошибка Вари»?». Последняя статья была напечатана в армейской многотиражной газете под заголовком «Ошибка Вари», в ней рассказывалось о переживаниях девушки Вари, полюбившей ловеласа, и о необходимости серьезно относиться к фронтовым встречам и дружбе с ребятами на войне. Говорилось о счастье…
