— Король? — не смог сдержаться Резвый.
Глаза Удары сверкнули.
— Я тебя просил вмешиваться? Если хочешь поораторствовать — пожалуйста, а я помолчу.
Юкка торопливо извинилась за зайца:
— Извини его. Он очень возбужден. Я позабочусь, что бы он не перебивал больше. Пожалуйста, продолжай. — Она предостерегающе посмотрела на старого зайца.
Удара шевельнул клювом:
— Ххууу-ххум! Один из длинноухих выронил свиток коры. Чтение-учение — занятие не для меня. Чихал я на чтение ученое! Вот и все, что я хотел сказать. И до полу дня чтобы вас здесь не было. Вот эти каракули, можешь развлекаться чтением.
Чуть приподняв левое крыло, что стоило ему видимых усилий, Удара выронил маленький мятый свиток — почти в костер. Резвый бросился вперед и подхватил затлевший кусочек коры. С независимым видом Удара Костолом, не умеющий летать филин, отправился наслаждаться одиночеством.
— Читай вслух. Хочется послушать, что пишут длинноухие.
Надменное высказывание Юкки взорвало зайца:
— Моментик, хвост пушистый. Ха! А тебе не понравилось, что я тебя так назвал, во! Почему? Разве обидно? Нет, как и длинноухий. Но мне надоело! Я буду звать тебя Юккой, ты зови меня Резвым.
Юкка сделала вид, что ей все равно.
— Если желаешь…
— Смело можешь биться об заклад, что желаю.
— Тогда успокойся и читай, длинннн… Резвоногий.
Проснулись и белки Юкки. Они подтянулись к костру, чтобы послушать, что собирается прочесть вслух старый заяц.
От зари два румба на север,
Камень, тень и вода.
За водою, которой нету,
Двое суток иди туда.
Трижды у Щучьего брода
Дернуть за шпур изволь,
Жди, и горного рода
Выйдет к тебе король.
Резвый хлопнул лапой по пергаменту:
— Тьфу ты! Подумай только: заяц провозглашает себя королем и заманивает к себе нашу молодежь! Кем он себя вообразил, ну?
Юкка улыбнулась его возмущению:
— Без сомнения, он вообразил себя королем. Можешь расшифровать этот стишок-загадку, заяц?
Резвый фыркнул:
— Конечно, могу… белка. Мы, ребята из Саламандастрона, все время едим салат. Очень полезно для мозгов, знаешь ли… — Он вызывающе посмотрел на Юкку и продолжил: — Так, посмотрим. Ну, камень, тень и вода — это место, где камни и тень и можно напиться. Это, конечно, здесь. М-м-м, направление… два румба на север от зари… Это потруднее, а?
Вмешалась Руро:
— Заря на востоке, где восходит солнце, а два румба на север означает северо-восток.
Заяц фыркнул:
— Конечно, я понял, просто проверял вас… Но как насчет завтрака? Я сегодня только чаю выпил, так далеко не уйдешь, во как…
Руро протянула ему два зеленых яблока.
— Ты забыл, что у нас нет больше запасов? Ни у тебя, ни у меня, ни у Юкки. Теперь надо вскарабкаться вверх по Скалистому Лесу, там посмотрим.
Утомительный подъем занял немалую часть утра. Усевшись в тени дерева на вершине, они услышали мрачный голос: невдалеке находилось одно из потайных местечек отдыха Удары.
— Ку-ху-хууу! Утро проходит, а вы все еще на моей земле. Скоро полдень!
Резвый как раз пытался влезть на корявую рябину, но, услышав голос «друга», свалился и ободрал ногу.
— Ясно, ясно! — заорал в ответ обозленный заяц.
Руро помогла ему подняться, легко вспрыгнула на ветки.
— Там, — указала она на северо-восток, — высохшее русло, уходящее вдаль.
Резвый вскочил, чувствуя себя много лучше.
— Во-во, как в стишке, вода, которой нету. Хорошо разгадывается, да, Юкка?
Юкка, которая уже вела белок в том направлении, спокойно ответила:
— Сообразили уже, о резвый ногою.
Руро пристроилась в конце колонны. Заяц шел рядом, бормоча:
— «Резвый ногою», тоже… имя правильно не может выговорить… А если бы я ее назвал Юккой пращевою?
Хорошая идея — запустить ее из пращи, во!
Голод — штука не слишком приятная. Особенно после длительного марш-броска. Они шли гуськом по длинному извилистому высохшему руслу. Заяц плелся в хвосте, отфыркиваясь и кашляя в туче пыли, поднятой идущими впереди. Мучил не только голод — отчаянно хотелось пить. Два маленьких кислых яблока, которые ему дала Руро, он проглотил сразу же. Заяц сорвал на ходу горсть травы, но, засунув ее в рот, сразу же вскрикнул и выплюнул, с отвращением глядя на полосатое длинное черно-желтое тело, с жужжанием взвившееся из комка.
— Проклятые осы, в рот лезут! Сдохну тут с голоду и от жажды!
Уже поздно вечером Юкка остановила группу. Резвый рухнул рядом с Руро, жадным взглядом оглядывая остальных белок, которые открыли свои мешки и откусывали медовый хлеб с фруктами, запивая водой из фляжек. В отчаянии он взмолился:
— Ох, ребята, как бы кто поделился ужином, а?
Как будто не слыша, белки продолжали поглощать пищу. Тогда заяц взялся за дело иначе.
— Вот такая жизнь в походе… вместе шагаем, вместе поем… весело живем… Брось кусочек старому приятелю, парень, и запить глоток…
Тот, к кому обращался Резвый, аккуратно спрятал лепешку и с ненавистью во взгляде повернулся к зайцу:
— Если б не ты, мы бы уютненько сидели в своем сосновом лесочке, вместо того чтобы тут глотать пыль. А все из-за того, что ты наговорил всякой всячины атаманше. Воткни кляп в глотку и будь им сыт.
Резвый мрачно опустил взгляд и увидел ползущего по ноге муравья. Он уже собирался отведать, каково это резвое насекомое на вкус, но на ум пришла другая идея. Ерзая на хвосте, он приблизился к Юкке. Она удивленно уставилась на зайца, который подмигнул, улыбнулся и зашептал:
— А есть-то хочется, дружище! И тебе тоже! Глянь только на этого, противного, толстомордого, как лягушка на сковородке. А что если ты прикажешь двум-трем из них отдать тебе половину провизии? Кто посмеет отказать Юкке Праще? А мы поделим добычу пополам, во, половину мне за умную идею, другую половину тебе, как главному. Хи-хи-хи. Здорово придумал, да?
Взгляд Юкки, казалось, мог расколоть скалу.
Заяц отъехал на своем хвосте обратно. Он был обречен еще на голодную ночь. Закрыв глаза, он крикнул:
— Спокойной ночи, жлобы твердокожие! Чтоб вам не дал спать мой завывающий с голоду желудок, во! Чтоб вам приснилось, как я загибаюсь!
Утро не принесло зайцу облегчения. Он запричитал сразу же, как проснулся:
— О-о-о-о! Лапы свело! Глаза не видят!
