Но Миртиль и не думала идти за полковником. Она смотрела на него грустным и в то же время властным взглядом, не трогаясь с места.
— Сейчас не время об этом думать, Миртиль. Умоляю, делайте то, что сказал ваш отец! Я поклялся ему, что буду защищать вас.
Принцесса не двинулась с места. Она знала, что солдаты тирана напали на городок и вот-вот ворвутся в школу; она догадывалась, какой ужас охватил жителей — он словно разливался в воздухе. Пусть так, и пусть ее умоляет полковник Бриггс, — Миртиль была абсолютно спокойна, как будто всю жизнь ждала этого дня, и теперь, когда он наконец настал, у нее отлегло от души.
— Наверное, мой отец и вправду незаурядный человек, если он сумел внушить вам такую преданность, полковник.
В ее голосе, уже не похожем на голос маленькой девочки, старый солдат узнал интонации короля Северных Облаков. Он опустился перед Миртиль на колени.
— Принцесса, у нас слишком мало времени! Вы должны бежать.
— Встаньте, полковник, — теперь голос Миртиль звучал ласково. — Не нужно становиться на колени, я больше не наследница престола. И я не собираюсь бежать.
— Заклинаю вас! — не сдавался полковник, видимо, не понимавший ее слов.
— Пойдемте, нам нужно быть рядом со всеми! — сказала Миртиль. — Наше место там.
— Но… у нас же нечем защищаться! Все, что мы предусмотрели на случай опасности, — это летательный аппарат, чтобы вывезти отсюда вас!
— Что же, сдадимся на милость победителя, это избавит жителей городка от необходимости попусту умирать.
— Принцесса… в секретную библиотеку есть ход, и через него мы в считанные минуты доберемся до стрекозы…
Но Миртиль больше не слушала: выбор был сделан. Она направилась к главному подъезду и вышла на городскую площадь.
Глава 18
Воздушный мотоцикл плыл совсем невысоко, в десяти метрах над облаком. Далеко внизу Том и Тристам различали берега вулканического острова.
— Не стрелять! — повторил военный в плаще. — А тех — задержать!
Солдаты высыпали на причал и начали обстреливать стрекозу мелкими крючками, к которым были прикреплены тонкие канаты. Один из крючков вонзился в корпус мотоцикла рядом с Томом.
— Отцепи крючок! — крикнул Тристам, видя, как солдаты уводят его мать с причала.
Как Том ни старался, освободиться не удавалось: канат полностью оплел крыло стрекозы. С торжествующими криками солдаты подтягивали ее к себе. Еще несколько мгновений, и дети будут схвачены!
Внезапно крылья стрекозы начали поворачиваться.
— Бросай канат! Руки оторвет! — гаркнул командир.
Солдаты повиновались, и в долю секунды стрекоза взмыла вверх. Канат вспыхнул, охваченный пламенем, вырывавшимся из двигателя.
Друзья только успели расслышать, как командир бросил:
— Там мальчишки! Далеко не улетят.
Мотоцикл пронесся над домом Тома. Везде сновали люди тирана. Над верхним этажом поднимались языки огня. Том увидел свою мать в окружении солдат, и сердце у него сжалось.
Мгновением позже они были уже далеко. Весь город пылал. Жителей согнали на площадь, оцепленную солдатами, и заталкивали на летающие платформы, которые перевозили их группами по десять человек на облака, сгустившиеся в небе над Миртильвилем. Тристам и Том увидели полковника в наручниках, а потом и Миртиль: она сидела в воздушном мотоцикле, которым управлял один из летчиков тирана.
Вжатые в кресла, Тристам и Том неслись в небесную высь, беспомощно глядя на удаляющийся городок. На три четверти он уже был сожжен; поля в южных предместьях обрушились в океан. Облако, на котором стоял Миртильвиль, исчезало на глазах.
Вскоре от него осталось только бело-коричневое пятнышко, висевшее над островом: теперь кратер вулкана был виден необычайно отчетливо.
Тристам взглянул на гору и обмер: она была такой же, как на картине, застрявшей у него в голове после вчерашней контрольной! Он поднял глаза и посмотрел на белую пелену, по направлению к которой поднимался их мотоцикл. Облака слегка клубились, совсем как в его видении. Так значит, он тогда не ошибся! Он не увидел Миртильвиля только потому, что городка больше не существовало.
«Мне удалось заглянуть в будущее, — подумал он. — Если бы я это понял, то мог бы всех предупредить…»
По мере подъема воздух становился все холоднее. Тристам почувствовал, что его знобит. Он повернулся к другу.
Том дрожал от холода: он весь был покрыт ледяной коркой. Слой инея на нем рос прямо на глазах. Тристам перевел взгляд на свои руки — они тоже были покрыты инеем.
«Нажми на кнопку только тогда, когда она станет белой, — сказала мама. — Даже если будете умирать от холода, все равно жди, пока кнопка не побелеет. Иначе вам не спастись».
— Т-т-ты в-в-видишь б-б-белую к-к-к-ноп-к-ку? — спросил Тристам, лязгая зубами.
— Н-н-нет, — ответил Том.
Вскоре оба они покрылись льдом с ног до головы. А мотоцикл продолжал подниматься сквозь нижние слои атмосферы — туда, где воздух становится не просто холодным, а ледяным.
Нестерпимая стужа сковала их тела, их мысли.
Веки Тристама оледенели. Немигающим взглядом, помня только об одном, он смотрел на пульт управления. Заиндевелая красная кнопка, на которую нажала его мама, чтобы запустить двигатель, начала менять цвет: теперь она была бледно-розовой.
«Нет-нет, жди, когда она станет белеть, — твердил про себя мальчик. — Даже если будешь умирать от холода, жди».
Они стремительно приближались к пелене высоких облаков.
Не в состоянии ни пошевелиться, ни заговорить с другом, Тристам в последний раз посмотрел вниз. Теперь он видел остров целиком, видел кратер вулкана…
Миртильвиль исчез.
Точь-в-точь как в его видении.
Вокруг острова, на фоне голубого океана, были отчетливо видны летающие платформы, увозившие пленных жителей.
Внезапно все вокруг заволокла белизна.
Они достигли высоких облаков. Теперь стрекозу окружали мириады кристалликов льда.
«Мы летим сквозь перистое облако… — подумал окоченевший Том. — Здесь так холодно, что водяной пар превращается в ледяные кристаллы».
Мотоцикл вырвался в чистейшую синеву.
На поверхности облака, сквозь которое он пролетел, стояли сотни солдат тирана, построившихся вдоль взлетно-посадочной полосы и ожидавших прибытия пленников.
Бледно-розовая кнопка на пульте управления стала белой. Собрав последние силы, Тристам нажал на нее. Голубое пламя, вырывавшееся из машины и толкавшее ее вперед, погасло. Подъем сменился спуском, и, вцепившиеся в сиденья, друзья почувствовали, как к горлу подкатывает тошнота.
