Мама захлопывает дверь с такой силой, что я вздрагиваю. Мне хочется кричать на папу за то, что помидоры для него важнее мамы, и плакать от того, что Дэвид для него важнее меня.
— Ты же слышала, что сказала мама. Мы с Дэвидом сейчас поедем в видеопрокат. Хочешь с нами?
— Нет, спасибо. Может, мы съездим куда-нибудь потом?
— Как-нибудь на днях съездим, — отвечает он. — Обещаю.
Я кидаю помидор в корзину. Я знаю, он так говорит, чтобы я отстала. Уходя, я оборачиваюсь — не смотрит ли он мне вслед. Ищи меня. Глядя ему в затылок, я представляю, как он оглядывается по сторонам, а меня нигде нет.
Он срывает помидор.
Не бросай игрушки в аквариум
В понедельник утром, проснувшись, я вижу мини-вэн на парковке возле соседского дома, и сердце мое начинает биться быстрее. Одевшись, я сажусь завтракать.
Я ем понемногу: вдруг позвонит Кристи, а у меня во рту каша.
В девять раздается телефонный звонок.
— Я возьму! — кричу я в сторону кухни, где все еще завтракают мама и Дэвид.
Вдруг окажется, что это мамин клиент. Или папа с работы. Только бы не это.
Я пропускаю еще два звонка, чтобы не было впечатления, будто я сидела и ждала у телефона.
— Алло?
— Привет, Кэтрин. Это Кристи.
Я заставляю себя произнести «да», чтобы не завопить: «Привет!»
— Я просто хотела спросить, какие у тебя планы. Я могу не появляться в культурном центре до обеда.
— Отлично.
— Могу я прийти к тебе? У меня сегодня дурдом, — говорит Кристи. — Мы ждем водопроводчика, хотя мама меня об этом даже не предупредила. Короче, я сейчас даже душ принять не могу.
Мне бы хотелось проявить гостеприимство и предложить ей принять душ у нас, но, пока Дэвид дома, может запросто случиться какой-нибудь конфуз.
— Хочешь, пойдем искупаемся?
— А тут есть бассейн?
— Есть пруд, совсем недалеко. Там мостки и небольшой общественный пляж.
Она молчит так долго, что я не выдерживаю:
— Эй, ты еще здесь?
— Я буду готова через несколько минут.
Вернувшись в комнату, я рывком открываю ящик комода, чтобы выбрать купальник. В сплошном синем купальнике удобно, но он некрасивый. Я обожаю красно-белое бикини под батик, но у него верх сползает, когда я ныряю. Остается последний — зеленый, с золотистыми цветочками, в нем и показаться не стыдно и купаться хорошо.
Несмотря на спешку, я все же задерживаюсь на пару секунд перед зеркалом, чтобы нанести вишневый блеск на губы, розовые тени на глаза и провести расческой по волосам. Может, сегодня стоит оставить их распущенными и зачесать слегка набок.
Вот я и готова: джинсовые шорты поверх купальника, любимое пляжное полотенце через плечо, на ногах шлепанцы, солнцезащитный крем на носу.
Мама с Дэвидом все еще на кухне.
Мама стоит на коленях рядом с кучей мокрых бумажных полотенец — вытирает лужу молока на полу. За столом сидит Дэвид и ест кашу, болтая ногами.
— Мы с Кристи собираемся на пруд, — говорю я. — Вернусь к обеду.
Мама отрывается от лужи:
— Я еду в магазин. Хотите, я вас подвезу?
— Нет, спасибо. Мы пешком.
Она собирает мокрые полотенца:
— Дэвид, как только закончишь, обувайся. Нам нужно заехать в магазин, купить чего-нибудь к обеду.
Он отставляет тарелку с хлопьями, на подбородке у него молоко:
— А видео?
— Хорошо, но только сегодня.
Дэвид вскакивает с места и, отпихнув меня в сторону, кидается к мойке, чтобы избавиться от тарелки.
— Осторожно, Квак!
Недоеденные хлопья разлетаются по кухонному столу.
— Скажи: «Извини, Кэтрин».
Он молчит, и мама встает у него на пути.
— Извини, Кэтрин, — повторяет она, глядя на Дэвида поверх очков.
Звонок в дверь.
— Увидимся! — Минуя Дэвида, я проскальзываю под рукой у мамы. Она повторяет мое имя, но это не имеет ко мне ни малейшего отношения.
Я бегу по коридору, чтобы распахнуть входную дверь, но, как только я вижу Кристи перед собой, начинаю жалеть, что не выбрала красно-белое бикини. Она отлично выглядит: длинная футболка и сандалии, волосы заплетены в косу.
— А можно взять у вас полотенце? — спрашивает она. — А то я свое не нашла.
— Конечно, я сейчас принесу.
Когда я возвращаюсь в гостиную со своим вторым любимым полотенцем, Кристи хихикает:
— У вас в аквариуме утка.
Позади нее торчит сдвинутая вбок аквариумная крышка. На поверхности воды покачивается резиновая утка Дэвида, а золотая рыбка покусывает ее за хвост.
— Да ладно, — я изображаю улыбку, протягивая ей полотенце. — Пойдем.
На улице пахнет летом — скошенной травой и горячим асфальтом, а высоко в кронах деревьев стучит дятел.
Дэвид уехал с мамой, и я чувствую себя абсолютно свободной, шагая по дороге вместе с Кристи.
— Я никогда не купалась в пруду, — говорит Кристи. — Только в бассейне и в океане.
— Тебе понравится. — Я стараюсь идти с ней в ногу. — Вода гораздо теплее, чем в океане, по крайней мере у нас, в Мэне. Дно местами илистое, но это просто старые иголки и листья. А когда уже плывешь, то какая разница, в пруду ты или в бассейне.
На лице у нее написано сомнение.
Ближе к углу я с удивлением замечаю, как неприметно выглядит остановка школьного автобуса летом, — изгиб тротуара и ничего больше. Кристи так пялится на пустой двор Райана, что даже замедляет шаг.
Неужели я лишь запасной вариант?
* * *
— А рыба здесь водится? — интересуется Кристи, сбрасывая сандалии на песок.
Ее взгляд устремляется к противоположному берегу пруда, обрамленному березами и соснами.
— Только карпы подходят близко к берегу.
На нашей стороне тонкая полоска песчаного пляжа, но на противоположной круче — кустарник и сплетения корней.
— Однажды я слышала, как Райан говорил кому-то, что под мостками живет большая рыба, — говорю я, потому что мне все еще не дает покоя ее долгий взгляд в сторону его дома. — Но я ничего подобного не видела, может, он врет.
Кристи наматывает косу на пальцы.
— Тут глубоко?
— С головкой, но я могу коснуться дна, если захочу. Иногда мы на спор достаем со дна ил.
