Кто-то сказал, что, только говоря о детях, мы можем употреблять слова «навеки» и «навсегда». Женщина, родившая вам детей, становится «навсегда» вашей женщиной. Даже если вы разорвете с ней отношения, связь между вами, тем не менее, останется.
Как просто быть детьми. Ведь у детей нет права выбора: они не выбирают ни отца, ни мать, ни братьев, ни сестер. Зато у родителей свобода выбора нередко порождает сомнения, они боятся совершить непоправимую ошибку, это часто вынуждает их не спешить с решением, они откладывают его на потом. Но это не мой случай. Тем более вопрос, разумеется, был не в ней. Когда я думаю, что она оставила меня, потому что хотела стать матерью, я еще больше начинаю уважать ее. Она не из тех женщин, которые ради мужчины откажутся от материнства.
Она лучшая из женщин, которые были и могли быть у меня. И я ее потерял. Я потерял ее по своей вине. Каждый раз, когда она просила меня уделить ей больше внимания, каждый раз, когда она порывалась стать для меня еще более близким человеком, я упорно не подпускал ее к себе и держался на расстоянии. Сейчас я не понимаю, зачем мне сдалась эта дистанция. Я поступал так, потому что думал, что она никогда меня не бросит. Я видел, что она любит меня. Она умела любить и не стеснялась выражать свои чувства. Я думал, что ее любовь ко мне перевесит мою нерешительность. Но настал день, когда упала последняя капля, она сказала «все, хватит», и мир вокруг переменился. А я в один миг осознал, насколько важным для меня было то, что я выбросил из своей жизни.
Я проходил с ней по улице, и все на нее оглядывались, мужчины на ее работе мечтали залезть к ней под юбку, обнять ее, поцеловать, втянуть в ноздри ее запах, но позволено это было только мне. Она была моей женщиной. Когда я ложился с ней в постель, я поверить не мог, что она лежит рядом со мной и принадлежит мне, что я могу до нее дотронуться, поцеловать, прижаться к ней. Но когда ты сознаешь, что у тебя есть такая возможность, это возбуждает сильнее любого наркотика. Я смотрел на нее, тянулся к ней, ласкал ее. Я мог взять ее прямо на кухонном столе сразу после ужина. Я мог пялить ее как угодно и где угодно, она мне все позволяла. Вечером она стояла в ванной у раковины и снимала косметику, я подошел к ней сзади, приподнял сорочку и вошел в нее, до упора проникнув в ее горячую плоть. Все это произошло как бы само собой. Я видел в зеркале, как она прикусила губу, ее лицо исказила гримаса наслаждения, руками она судорожно вцепились в края раковины. И я чувствовал, что ей хорошо, что она хотела этого и хотела именно от меня. Я был как в угаре. У меня не укладывалось в голове, почему она – неправдоподобно красивая, желанная, пленительная – только мне позволяла проделывать с ней все эти вещи. Ей не нужны были другие мужчины, она, наверное, их даже не замечала. А теперь я стал одним из них. Одним из тех, кто может только тупо онанировать, воображая, что трахает ее. Но у меня даже это не получается, мне становится слишком тоскливо, когда я начинаю думать о ней.
Я больше не могу увести ее в постель и теперь только представляю себе, как другой мужчина покусывает ее шею, соски, раздвигает ей ноги. Другой мужчина гладит ее по спине, впитывает в себя ее запахи, откидывает назад ее волосы и что-то шепчет ей на ухо. Другой мужчина сжимает руками ее голову, а потом обхватывает бедра. Она целиком отдается охватившему ее наслаждению и пытается забыть меня, а, быть может, она уже успела забыть меня. Она отдается, не думая обо мне, она наслаждается, не думая обо мне, она счастлива и не думает обо мне. Наконец-то она счастлива, потому что он дал ей то, о чем она мечтала, и что не сумел сделать для нее я.
Я тоскую по ней. Мне во всем и повсюду ее недостает. Если бы я знал, что те дни были моими последними днями с ней, я бы не отрывал от нее глаз, чтобы надолго запомнить все мельчайшие изменения ее облика. Наверное, я сделал бы несколько фотографий, но они редко получаются удачными, когда у человека печальное настроение. На фото люди всегда улыбаются. Место для фотографий всегда в начале любовного романа.
Сейчас фотографии повсюду попадаются мне на глаза. Когда-то их хранили в альбомах или складывали в коробки, которые можно было засунуть в шкаф или отнести в кладовку, убрать с глаз долой горькие воспоминания. А сегодня мы натыкаемся на цифровые фотографии в компьютере, находим их в электронной почте или на дисплее мобильного телефона. На тебя врасплох обрушивается голубое море, залитый солнцем пляж, ее глаза, ее улыбка, сияющие счастьем мокрые волосы. Цифровые фотографии появляются совершенно неожиданно, как герпес.
Многие мужчины после разрыва начинают волочиться за каждой юбкой, чтобы забыть свою бывшую подругу, или просто потому, что их всегда тянуло к этому. Я же на какое-то время решил завязать с женщинами. Вначале я избрал для себя одиночество, молча хранил верность воспоминаниям, теням прошлого, пожизненному приговору жить без нее. В первые дни мне хотелось погрузиться в полное безмолвие. Потом я встречался с несколькими женщинами, но меня как будто не было рядом с ними, и за это я поплатился новыми ссорами и расставаниями. Если ты встречаешься с женщиной, но не любишь ее, то она через какое-то время начинает тебя поучать: «Ты скрываешь свои чувства, люди к тебе тянутся, а тебя это пугает, ты вечно какой-то скованный, не позволяешь себе раскрепоститься, все чего-то боишься… А ведь ты не свободен, ты думаешь, что свободен, а на самом деле ты раб своей свободы… К тому же это вовсе и не свобода. Если ты себя постоянно сдерживаешь, какая же это свобода? Все свои желания ты свел к тому, чтобы поиметь всех, кто тебе понравился, но в итоге у тебя от этих женщин ничего не остается, и это еще один способ спрятаться от самого себя…»
Я им, как правило, отвечаю, что они правы, что мне следовало бы оценить свое поведение и решительно изменить его, но на то и на другое у меня нет ни сил, ни времени.
Зато с каким бы удовольствием я выложил им все, что думаю о них на самом деле: «Послушай, вот ты мельтешишь передо мной, выплескиваешь на меня свои сентенции, а тебе никогда не приходило в голову, что сама-то ты пустышка и не видишь ничего дальше собственного носа, что твое мнение меня не интересует, что ты для меня ровным счетом ничего не значишь? Ты об этом никогда не думала?»
Сам я ни к кому не лезу со своими нравоучениями. Я беру от людей то, что они мне дают, а если они мне ничего не дают, значит, мне не дорого их отношением ко мне, у меня с ними всего лишь мимолетное знакомство.
С ней же у меня все было по-другому, она глубоко трогала меня. Но она ушла. И теперь мне плохо. Сегодня я похож на обветшалый дом, он почти полностью развалился, и его надо восстанавливать. Пока она еще живет во мне, но как только дом будет отстроен, быть может, ей придется покинуть его.
Или, наоборот, вернуться.
Я все-таки хочу, чтобы она вернулась, поэтому несколько дней назад я позвонил ей. Она тогда ответила мне только потому, что хотела сказать, чтобы я ей больше не звонил. Но сейчас мне все стало понятно. И я готов вернуться к ней. Клянусь в этом.
Недавно я говорил о ней с Николой и сказал ему:
– Я не удержал ее из-за своей слабости и малодушия, но я не отрекся от своей любви к ней.
