— Я не хотела тебя обидеть... на самом деле совсем наоборот. Я имела в виду, что мне теперь кажется: тебе вовсе незачем было обращаться ко мне с призывом. Ты, похоже, и сама отлично чувствуешь стиль и эстетику.
— Да, но только тогда, когда я делаю что-то дома и на работе. Когда же я пытаюсь заняться собой, я как будто попадаю в совершенно другой мир... ну, по Крайней мере, мне так кажется еще со студенческих лет.
— Очень интересно... — задумчиво протянула Венера.
Но тут же просияла улыбкой:
— Но теперь я здесь, и сама воплощенная Любовь будет руководить тобой, чтобы твои мечты осуществились!
Пия села к столу напротив Венеры и поставила перед ней чашку цвета сливочного масла, положила старомодную голубую льняную салфетку с ручной вышивкой. Потом, как будто спохватившись, Пия потянулась к жестяной банке с изображением скотчтерьеров, стоявшей рядом на стойке с полированной каменной столешницей. Открыв банку, она предложила Венере импортное дрожжевое печенье. Венера взяла и, изящно откусив кусочек, запила печенье горячим шоколадом.
— Пия, это удивительно вкусно!
— Спасибо, — поблагодарила девушка.
Они молча пили шоколад и жевали печенье. Венера с откровенным любопытством оглядывала прелестный маленький дом, а Пия старалась не слишком уж таращиться на прекрасную, но загадочную неадекватную гостью.
— Стены желтого цвета, такого же, как чашки, из которых мы пьем. Это весьма приятный штрих, — сказала Венера.
— Ну ладно. Кто же вы такая? На самом деле.
Венера удивленно моргнула.
— Но я уже сказала тебе!
— Вы не можете быть Венерой.
— Но если ты действительно так думаешь, то зачем столь пылко взывала к моей помощи?
Пия повертела в пальцах печенье. Потом посмотрела в необычные, фиолетовые глаза женщины — но увидела в них одну только доброту.
— Я просто устала быть невидимой.
Не нужно быть связанной с Пией заклятием, чтобы услышать боль и откровенность в словах девушки. Богиня любви взяла Пию за руку.
— Расскажи мне.
— Я хуже, чем просто обыкновенная. Когда дело касается мужчин... — Пия помолчала, подумав о безмозглых парнях, посылавших ее подальше, и скривилась. — Или, по крайней мере, таких мужчин, которых я нахожу привлекательными, меня как будто не существует.
Венера сжала ее пальцы.
— Продолжай...
— Как вы уже и сами заметили, у меня нет стиля. У меня и волосы, и одежда всегда какие-то не такие.
Пия беспокойно повела плечами.
— Это началось, когда мне было около четырнадцати лет. Я занималась в танцевальном классе в школе — и умела многое, чему нелегко научиться. И меня никогда не заботило, как я выгляжу или как одета.
Пия робко улыбнулась.
— Наверное, я была глупой, я слишком много думала о том, чтобы получать хорошие оценки и отлично танцевать. Но как бы то ни было, мне казалось, я, в общем, такая же, как другие девочки.
Пия замялась, в ее глазах вспыхнула боль.
— Я ошибалась. Да, я была отличной танцоркой. Я хорошо училась. Я старалась быть доброй со всеми, но этого оказалось мало. Я была недостаточно хороша.
— Ох, милая, но ты вполне хороша, само собой! — Венера почувствовала, что готова снова расплакаться.
Пия храбро улыбнулась.
— Ну, я достаточно умна и потому я научилась создавать уют в доме, научилась готовить разные вкусные вещи и смогла продвинуться по службе. А сегодня и решила, что, может быть... э-э... с вашей помощью и с помощью каких-нибудь книг я научусь быть и более привлекательной женщиной.
— Ох, дитя... Я и теперь скажу, что ты великолепная женщина. Тебе незачем учиться, как стать еще лучше. Тебе нужно научиться только, как показать миру правду, показать настоящую себя, а прошлое оставить в прошлом.
— Хотелось бы мне, чтобы такое стало возможно...
— Разумеется, это возможно!
Пия покачала головой.
— Ну да, с помощью Венеры, богини любви.
— Так значит, ты все-таки веришь, что я Венера? Пия опять покраснела.
— Ну... нет. Но думаю, что вы достаточно прекрасны для того, чтобы действительно быть богиней любви.
— Вообще-то я богиня чувственной любви, красоты и эротических искусств, — уточнила Венера и вздохнула. — Что мне сделать, чтобы убедить тебя? Есть у тебя что-нибудь такое, что ты хотела бы позолотить? Я это сделаю. Или у тебя есть, например, дерево, с которого ты хотела бы получить плоды?
Венера задумчиво постучала кончиками пальцев по подбородку.
— Конечно, пока еще зима, но это неважно, хотя Персефона наверняка сказала бы, что заставить дерево приносить плоды не вовремя — это неосмотрительно.
Вопреки безумию ситуации, Пия не смогла сдержать улыбку.
— А вы можете превратить Хлою в кошку? Она крутится возле Макса с тех пор, как была крошечным щенком, и выросла в убеждении, что она — шотландская кошка, а не шотландский терьер.
Венера взглянула на Хлою, сидевшую у ног девушки.
— Так ты воображаешь себя кошкой? — Хлоя радостно застучала хвостом об пол, а богиня любви усмехнулась, глядя на сообразительную черную собаку. — Ну, тогда, полагаю, тебе и следует быть кошкой.
Венера легко щелкнула пальцами над головой Хлои. Воздух, окружавший собаку, внезапно завибрировал, вспыхнул алмазными искрами, а потом раздался негромкий хлопок — и скотчтерьер исчез, а на его месте появилась большая черная кошка с огромными глазами и странными пучками шерсти вокруг мордочки, из-за чего зверюшка казалась бородатой.
Пия побледнела.
— Хлоя? — чуть слышно прошептала она.
Кошка радостно застучала хвостом по полу.
Пия протянула дрожащую руку и коснулась того, что всегда было ее собакой. Хлоя громко замурлыкала и еще энергичнее завиляла хвостом. Пия уставилась на Венеру округлившимися глазами.
— Так вы действительно Венера, богиня любви... — Она приложила ладонь ко лбу. — Что-то мне нехорошо...
Испугавшись внезапной бледности девушки, Венера принялась обмахивать ее льняной салфеткой.
— Дать тебе что-нибудь? Я могла бы наворожить бокал отличной амброзии. Она весьма освежает.
— Нет! — Пия жадно втянула воздух. — Мне просто нужно отдышаться.
Вошел Макс, увидел Хлою, зашипел — и пулей вылетел из кухни, когти заскользили по кафельному полу, как по льду. Хлоя же лишь склонила голову набок и вопросительно мяукнула.
— Ох... вы не могли бы переделать ее обратно? — слабым голосом пробормотала Пия.
Богиня пожала плечами.
