— Джерри Мейер. А что?
— У него своя контора. Мы когда-то играли в одной команде. А что происходит?
Она закрыла глаза. Что теперь?
— Ну, кое-кому нужна рекомендация. Значит, думаешь, он хороший детектив?
— Дотошный.
— Хорошо, спасибо. Спи.
Ариэль повесила трубку. Оглядев комнату, она поняла, что ее надежный, изолированный мир рушится.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Люк закрыл дверцу машины и посмотрел на окна квартиры Ариэль. Свет еще горел. Хорошо. Они не виделись две недели, но каждый день разговаривали по телефону. С ней что-то происходит. Она стала менее общительной, менее оживленной… Поэтому он решил прилететь ночью. Ариэль любит сюрпризы.
Поднимаясь по лестнице, он вынул сотовый телефон и набрал ее номер.
— Если у тебя кто-то в гостях, дорогая, выстави их прямо сейчас!
— Я одна. А что? Захотелось немного секса по телефону, Лукас?
— Заманчивое предложение! А что на тебе надето? — Он позвонил в дверь.
— Костюм Евы и улыбка, — ответила она.
Дверь с шумом отворилась.
— Лгунья!
Ариэль в халате стояла на пороге, озорно улыбаясь.
— Что ты здесь делаешь?
— Приглашаю тебя на обед, если ты наденешь что-нибудь более сексуальное.
Лицо у нее было покрыто потом, щеки пылали, словно она только что приняла горячую ванну. Влажные волосы собраны на макушке. Люк сгреб ее в объятия.
— Господи, как я по тебе соскучился, — сказал он, прежде чем коснуться губами ее губ.
Ариэль обняла его за шею. Ее губы были божественны. Исходивший от нее аромат дурманил ему голову.
Внезапно она отступила и уткнулась ему в грудь, подавляя рыдание.
— Ну вот! Почему ты плачешь?
— Не знаю. Прости. Я не понимала, как мне тебя не хватает, пока не увидела, — сказала она, крепко обняв его. — Что-то я совсем расклеилась в последнее время.
Его тактика сработала. Она наконец оценила его.
— Что с тобой происходит?
— У меня очень много работы. — Она отодвинулась от него, теребя полу халата. — Почему ты не предупредил о своем приезде?
— Какой же это сюрприз? У меня первый свободный вечер, и мне захотелось тебя кое-куда сводить. — Он огляделся и с удовольствием увидел стоящие в вазах орхидеи. — Одевайся!
— Не знаю, стоит ли мне появляться на публике, Лукас!
Он посмотрел на нее. Его поразило ее лицо, напоминающее белую маску.
— Я заказал кабинет в частном клубе. Нас никто не увидит, кроме официанта.
— Мы бы могли посидеть и здесь.
— Тебя опять мучают кошмары?
— Я никогда не была плаксой, вот и все. Хочешь помочь мне выбрать платье?
— Позволишь мне выбрать самому?
Ариэль села на постель и положила на колени игрушечного бассета, подаренного ей Люком. Она наблюдала, как он рылся в шкафу, словно вся жизнь зависела от правильно выбранного платья.
Наконец он остановил свой выбор на черном коротком облегающем платье без рукавов.
— Вот это. Оно подходит к твоим глазам.
— У меня глаза карие.
— Когда ты смотришь на меня, они становятся черными, как ночь. — Люк положил платье на постель и сел рядом с ней. — Ты дала псу имя?
— Я назвала его в твою честь. Посс.
— А при чем тут я?
— Это сокращенное от «невозможно»[1].
— Мои возможности безграничны, дорогая!
— Значит, я ошиблась.
— Я весь как на ладони. Ничего сложного во мне нет.
— По-моему, ты обворожителен.
— Тогда, полагаю, моя стратегия работает.
— Мне нужно переодеться, — сказала она, помолчав.
Люк встретился с ней взглядом, скользнув рукой под шелк халата, чтобы напомнить себе, как приятно касаться ее груди. Кожа была теплая и гладкая. Обхватив рукой ее женственные формы, он не мог сопротивляться искушению подразнить твердый сосок, давящий на его ладонь, как и соблазну поцеловать ее мягкие, сладкие губы. Никто не сравнится с этой соблазнительной женщиной.
Наконец он поднес ее руку к губам.
— Думаю, лучше мне подождать в другой комнате.
— Трус!
— И не стыжусь признаться в этом, дорогая.
Люк поймал себя на мысли, что Ариэль кажется более хрупкой, чем раньше. Совсем худенькой. Ее лицо выглядело изможденным. Видимо, от давней и глубокой усталости. Усталости, смешанной с… чем? Он не знал, а она, конечно, не скажет.
Вдруг его осенила тревожная догадка.
Может быть, Ариэль беременна? Как ее об этом спросить?
Он отложил ложку и вытер рот салфеткой. Она с удовольствием уплетала шоколадный мусс, не обращая внимания на его изменившееся лицо.
Если она и беременна, то не более двух недель. Наверное, она еще ничего не знает. Если бы он увидел ее обнаженной, может быть… Нет. Невозможно.
Ариэль устала. Вот и все. Он бесплоден. Тест был бы пустой формальностью.
А если это не так, Ариэль подумает, что он лгал ей, чтобы заманить ее в ловушку. Ах, черт!
— Ты в порядке? — спросила она, посмотрев на него.
— Да! Все хорошо. А что?
— Ты ничего не ешь. Если не хочешь десерт, поделись со мной.
Люк испуганно посмотрел на нее. Разве у женщин усиливается аппетит во время беременности? Нет. Их тошнит. Но не всех. Проклятье!
— Пожалуйста, — сказал он, подвигая к ней вазочку и наблюдая, как Ариэль с ней лихо расправляется.
Весь вечер Люк боролся с желанием заняться любовью прямо здесь. Они могли бы, если бы захотели. Диван достаточно широк. На нем, вероятно, не раз это делали. Он бросил взгляд на Ариэль. Ее фигура четко обозначалась под мягкой облегающей тканью платья. Ей холодно или она возбуждена?
Люк снова в раздумье посмотрел на диван. Нет, он приехал сюда совсем не для этого.
— Расскажи мне о проекте, над которым ты работаешь, — попросила она.
Люк с радостью ухватился за ее предложение.
— Я уже давно пытаюсь внедрить в производство то, о чем мы говорили: обувь для пожилых. Это проект на будущее. На следующей неделе я представляю его совету директоров.
