Книга Голем и джинн - Хелен Уэкер

Прошло еще несколько дней усиленного обучения и нервотрепки, и Арбели решил наконец, что пришла пора представить Джинна остальным обитателям Маленькой Сирии. В центре придуманного им плана была та самая женщина, которая, по сути, и оказалась причиной появления Джинна на Манхэттене: Мариам Фаддул, хозяйка кофейни, принесшая Арбели для ремонта помятый медный кувшин.

Кофейня Фаддулов заслуженно славилась в округе тем, что в ней можно было услышать и обсудить самые свежие и животрепещущие сплетни, отвечала за которые, разумеется, прекрасная Мариам Фаддул, жена владельца. Самыми привлекательными чертами Мариам были пара простодушно распахнутых карих глаз и искреннее желание сделать счастливыми и довольными всех окружающих. Она была так доброжелательна и готова к сочувствию, что с ней постоянно делились печалями и бедами; Мариам охотно соглашалась с любым мнением и находила мудрость в каждом высказывании.

— Ах, этот бедняга Салим, — сокрушалась она. — Ведь видно же, как сильно он влюблен в Надию Хаддад! Даже слепой козе ясно, что это так. Какая жалость, что родители Надии не одобряют этот брак.

Конечно, ее собеседник мог возразить:

— Но, Мариам, ведь только вчера ты говорила здесь с ее отцом и согласилась, что Салим еще слишком молод и не готов содержать семью. Разве они оба могут быть правы?

— Если бы все наши родители ждали, пока они будут полностью готовы к браку, — отвечала на это Мариам, — то большинства из нас и на свете бы не было.

Мариам виртуозно умела обращать обычные сплетни на пользу своим соседям и клиентам. Если бизнесмен за кальяном и кофе начинал жаловаться на недостаточные размеры своего предприятия — дело идет прекрасно, если бы только у него было помещение для обработки больших заказов! — Мариам незаметно появлялась у его столика, изящным движением кисти доливала в чашку кофе и советовала:

— А вы бы поговорили с Джоржем Шалхубом. Может, он уступит вам право аренды, когда уедет?

— Но ведь Джордж Шалхуб никуда не уезжает.

— Разве? Значит, вчера я говорила не с его женой, а с какой-то другой Сарой Шалхуб. Она сказала, что их сын перебирается в Олбани, а ей даже думать страшно о том, чтобы расстаться с мальчиком, поэтому она уговаривает Джорджа тоже переехать. Если кто-нибудь хотя бы намекнет, что готов взять на себя его обязательства по аренде, думаю, он ухватится за такую возможность.

После чего клиент торопливо расплачивался и почти бегом выскакивал из кофейни, чтобы отправиться на поиски Джорджа Шалхуба.

Саид Фаддул наблюдал за всей этой сценкой из кухни, и улыбка не покидала его лица. Другой на его месте мог бы заревновать, видя, какое внимание оказывает жена посторонним, но не таков был Саид. Он не отличался особой разговорчивостью, но причина тому крылась не в неловкости или стеснительности, как у Арбели, а в спокойной уверенности, столь удачно дополнявшей жизнерадостную сердечность его жены. Он знал, что только благодаря его присутствию Мариам может вести себя так свободно; будь она одинокой или замужем за мужчиной послабее, ей пришлось бы постоянно сдерживать свою общительность, чтобы не дать повода для вредоносных сплетен. Но в Маленькой Сирии все знали, что Саид бесконечно гордится своей женой и рад оставаться в тени, предоставив ей блистать.

Наконец Арбели приступил к осуществлению своего плана. В кофейню Фаддулов был отправлен посыльный с запиской о том, что кувшин Мариам готов. И в тот же день она явилась в мастерскую, даже не сняв фартука, насквозь пропитавшегося темным ароматом обжаренного кофе. Как всегда при виде ее, сердце Арбели слегка сжалось от сладкой боли, словно вздохнуло: «Ну что ж поделаешь». Подобно многим мужчинам в их районе, он был немного влюблен в Мариам Фаддул. До чего же повезло Саиду, постоянно греющемуся в лучах этих ярких глаз и счастливой улыбки, вздыхали ее многочисленные поклонники. Но никто из них, даже те, кто без всякого почтения относился к чужой собственности, и помыслить не мог, чтобы присвоить часть ее прелестей себе. Ведь каждому было совершенно ясно, что сияние этой улыбке придает бесконечная вера Мариам в то, что ее окружают только прекрасные люди. И что улыбка может потускнеть, если кто-нибудь заставит женщину усомниться в этом.

— Мой добрый Бутрос! — воскликнула она. — Ну почему же вы так редко заглядываете в нашу кофейню? Поскорее скажите мне, что дела ваши идут прекрасно, заказы множатся и у вас нет ни одной свободной минутки, поскольку другого объяснения я просто не приму.

Арбели покраснел, смешался, улыбнулся и пожалел, что его язык так неповоротлив и неловок.

— Дела и правда идут неплохо, — пробормотал он, — и я один уже не справляюсь с заказами. Вот пришлось взять помощника. Хочу познакомить его с вами. Он приехал в Америку всего неделю назад. — Ахмад! — позвал он. — Иди сюда и познакомься с Мариам Фаддул!

Из кладовки в мастерскую вышел Джинн. Ему пришлось низко наклониться, чтобы не удариться о притолоку. В руках он держал кувшин.

— Добрый день, мадам, — произнес он, протягивая ей сосуд. — Я очень рад познакомиться с вами.

Женщина буквально онемела при виде незнакомца. Какое-то время она просто смотрела на него во все глаза. Смотрела так, что на мгновение Арбели, пристально наблюдавший за обоими, забыл о своих страхах и почувствовал приступ ревности. Неужели только красота Джинна до такой степени выбила ее из колеи? Нет, было в нем еще что-то, что и сам Арбели почувствовал во время их памятной первой встречи: какой-то особый пугающий магнетизм, странная настороженность сильного животного, еще не понявшего, кто перед ним: враг или друг.

Потом Мариам обернулась с Арбели и больно шлепнула его по плечу.

— Ой!

— Бутрос, ну что мне с вами делать?! Спрятал его от всех и никому не сказал ни слова! Ни теплой встречи, ни приветствия! Наверное, он считает нас ужасными грубиянами и сухарями. Или вы стыдитесь своих соседей?

— Прошу вас, миссис Фаддул, — вмешался Джинн. — Арбели не виноват: он молчал по моей просьбе. Я заболел еще в море и только несколько дней назад смог подняться с постели.

В то же мгновение возмущение на лице Мариам Фаддул сменилось глубоким сочувствием.

— Ах, бедняжка! Вы приплыли из Бейрута?

— Нет, из Каира, — покачал головой Джинн. — На грузовом судне. Я заплатил матросу, и он спрятал меня в трюме, там я и заболел. Мы причалили к берегу в Нью-Джерси, и мне удалось незаметно улизнуть на берег, — легко продолжал он заранее подготовленную историю.