— Мы занимаемся… как бы это сказать, — вздохнул Илья, — в общем, мы хотим вернуть все на круги своя. Хотим, чтобы люди стали смертными снова, какими создал их Бог. Бессмертие рано или поздно убьет человечество. Так говорят пророчества, — серьезно сказал он.
Сложив руки на коленях, Илья задумчиво смотрел на колыхание пламени свечей.
— Но это невозможно. Люди больше не могут быть смертными и, что самое главное, не хотят, — заметила я. — Как вы собираетесь это сделать?
— Всему свое время и место, — ответил Илья. — Ну вот, теперь вы тоже знаете обо мне то, чем заинтересуется спецотдел. Они видят в подобных организациях угрозу существующему режиму. Так что, если вдруг…
Я решила не расспрашивать больше ни о чем. Его не переубедить, да и не надо. Все эти организации, тайные общества – просто детский лепет, кружок по интересам. Вряд ли спецотдел серьезно интересуется деятельностью подобных компашек, скорее просто с воспитательными целями, чтоб не повадно было…
Мысли по этому поводу, я, конечно же, оставила при себе. Если Илья считает серьезными свои цели, пусть поступает, как знает. Главное – поскорее решить вопрос с мамой и действовать дальше.
— Ну, что теперь? – спросил Илья. – Согласны перевезти маму ко мне?
— У меня нет других вариантов. Согласна. Мы можем поехать за ней прямо сейчас?
— В принципе, да. Мне только надо предупредить, что я отлучусь, и взять машину.
— Можно подъехать к дому с черного хода. Он с обратной стороны улицы, так что никто не увидит. Главное, чтобы по дороге к вам нас не остановил патруль.
— Ладно, решим все по пути, — Илья встал и протянул мне руку. — Пойдемте.
— Давай на «ты», — я решила снять лишнюю официозность.
* * *
По пути к дому мы обдумывали, как увезти маму, минув все возможные и невозможные препятствия. Времени было очень мало. А с того момента, как она окажется в машине, размышлять будет вообще некогда.
Мне предстоял непростой разговор. Я понятия не имела, как убедить маму, что это действительно нужно, что ради нашего же блага придется расстаться на время. Да что там говорить! Я сама не была уверена на все сто, что это необходимо. Просто чувствовала, что пока еще могу изменить ход событий, внести свои поправки в чужой сценарий.
Подъехав к дому с обратной стороны улицы, мы подогнали машину как можно ближе к входу: так, чтобы между машиной и дверьми дома оставалось не больше двух шагов. Я попросила Илью остаться снаружи и ждать. Мама может испугаться незнакомого человека.
Как только биометрическая система охраны опознала меня и впустила в дом, по спине колючим ершиком пробежался холодок. Нет, в доме было все в порядке. Вещи лежали на местах. Но запах! Такой знакомый сладковатый запах витал вокруг. Почуяв неладное, я бросилась в гостиную.
Дверь шкафа оказалась открытой… Раздвинув руками одежду на вешалках, которая хоть как-то прикрывала люк, я увидела, что ход, ведущий в подвал дома, тоже открыт. «Глеб!» — страшная догадка ударила в голову. Он опередил меня!
Чуть не переломав ноги, перескакивая через ступеньки, я залетела в подвал. Никаких признаков борьбы. Даже ночник мирно светил на столе в углу.
— Мама! – позвала я, все еще надеясь, что она где-то рядом и слышит меня.
Вне себя от ужаса я понеслась наверх, оббежала все комнаты, но напрасно. «Опоздала! Опоздала!» — стучало в голове. Схватив телефон, я пыталась набрать номер Глеба, но пальцы отказывались слушаться и не попадали по кнопкам.
— Глеб! Сволочь!
Телефон пискнул и включил голосовой набор.
— Слушаю, — спокойно ответил Глеб.
— Сволочь! Где мама? – заорала я, больше не в силах сдерживать эмоции.
Если бы в тот момент он оказался рядом, не ручаюсь, что не пришибла бы его первым попавшимся предметом. А может, и голыми руками.
— Ты чего орешь?
— Где мама? Я тебя спрашиваю!
— Успокойся, — рявкнул Глеб. — Что случилось?
— Что ты сделал с мамой? Я убью тебя, если…
— Ее что, нет в доме?
— Ах ты сволочь! Еще и прикидываешься! – меня трясло так, что телефон выпрыгивал из рук.
— Никуда не выходи. Я сейчас приеду.
Я бросила трубку. Каков подлец! Лжет ведь, сволочь, лжет!
В дом забежал Илья.
— Что случилось? Что за крики?
— Мамы, мамы нет, — я залилась слезами.
— А где она?
— Не знаю. Глеб увез.
Илья обнял меня за плечи и стал утешать:
— Ничего, ничего. Сейчас мы что-нибудь придумаем…
С улицы послышались крики, смех и улюлюканье. Я подошла к окну и обомлела. Прямо по улице в красной праздничной кофте шла моя мама. На ее лице сияла улыбка, она щурилась, глядя на солнце, и держала в руках цветок.
Выскочив из дома, я перемахнула через низкую ограду и мигом оказалась возле мамы. Она удивленно посмотрела на меня, как будто не сразу узнала, и почти пропела:
— Анечка! Какой прекрасный день! Ты посмотри!
— Мама! – только и успела закричать я, как мимо нас пролетел увесистый камень и с грохотом запрыгал по асфальту.
Вокруг нас мгновенно, как из воздуха, появились люди в красных кепках с надписью «Young»[1]. Они поднимали руки вверх и выкрикивали какие-то слова. Смыкаясь вокруг нас в тесный круг, они кричали все громче, и как будто впадали в транс.
— Ой, какие смешные! — заулыбалась мама, глядя на пританцовывающих подростков. – Кто это?
Янги! Я обняла маму и, стараясь не поворачиваться спиной к этим малолетним уродам, следила за каждым их движением. Круг сужался.
В парковой аллее напротив мамочки похватали детей и, закрывая им глаза, убегали прочь. Перепуганные малыши горланили на всю улицу. Прохожие останавливались и издалека наблюдали за представлением.
— Отойди от старухи! – вперед вышел высокий детина.
— Пошли вон! Если хоть пальцем тронете, уничтожу! – я не узнала свой голос.
— Анечка, кто это? – шепнула перепуганная мама и крепко схватила меня за руку.
— Отойди от старухи! – угрожающе повторил янг. — Ты не имеешь права защищать ее. Отвали по-хорошему!
— Что? Ты, сосунок, еще шаг и…
В ответ я получила сильный удар в спину. Рядом упал камень. Крик чугунным комом так и застыл в горле. Мне показалось, что этот камень перебил дыхание навсегда: ни вдохнуть, ни выдохнуть. Судорожно хватая воздух, я обернулась.
Улыбаясь беззубым ртом, щуря наглые глазенки, на меня смотрел пацан в красной кепке, совсем еще ребенок. Он гадливо сплюнул через щель выпавших молочных зубов и достал из кармана еще один камень.
