Дар стала отставать и дождалась момента, когда ее со всех сторон окружили орки. Увидев в самой последней шеренге Ковока, Дар зашагала еще медленнее. Через некоторое время Ковок-ма поравнялся с ней.
— Тава, Ковок-ма.
Ковок-ма не ответил ей. Он даже головы не повернул.
— Тава, Ковок-ма, — произнесла Дар громче.
Орк посмотрел на Дар. Его голову до бровей покрывал железный шлем, и его зеленые глаза глядели, будто глаза зверя из норы. У Дар сердце ушло в пятки. Она вдруг остро почувствовала, насколько они разные, и собственный замысел показался ее рискованным и обреченным на неудачу. И все же Дар решила не отступаться.
— Ковок-ма, мы можем поговорить?
Орк промолчал, но замедлил шаг. Наконец они с Дар отстали от колонны. Ковок-ма ничего не говорил, и Дар сообщила ему:
— Я хотела бы выучить ваш язык.
— Кам?
«Это, наверное, означает „почему“», — подумала Дар и ответила с легким сердцем:
— Даргу нак гуша («Хорек глупая»).
— Хай. Гуша.
«Не так надо было», — решила Дар.
— Даргу нак мут («Хорек — мать»).
Ковок-ма остановился.
— Зачем вашавоки хочет говорить, как уркзиммути?
— Тва вашавоки («Не вашавоки»), — возразила Дар. — Даргу нак мут.
— Ты не отвечать на мой вопрос.
Дар указала на клеймо у себя на лбу.
— Видишь? Меня пометили, чтобы я не смогла сбежать. Мне придется до самой смерти жить среди уркзиммути.
— И что? Тут и твой сородичи есть.
— Вашавоки не уважают матерей.
— Много уркзиммути говорить, что вашавоки — не матери.
— Но ты думаешь иначе.
Ковок-ма уставился на Дар с таким выражением лица, что понять, о чем он думает, было трудно. И она стала гадать, уж не догадался ли орк, какова на самом деле причина ее просьбы. Мужчины боялись орков, и Дар надеялась, что, выучив оркский язык, сможет пользоваться этим страхом в своих целях.
Ковок-ма не торопился с ответом. Наконец он вытянул руку и провел ею по кругу.
— Хафалф. Дождь.
Дар улыбнулась, поняв, что Ковок-ма согласился обучать ее.
— Хафалф, — повторила она.
Ковок-ма сложил пальцы ковшиком, зачерпнул воды из лужи и показал Дар.
— Фалф.
Дар посмотрела на ладонь орка.
— Фалф, — проговорила она. — Это значит — «вода»?
— Хай. — Ковок-ма протянул руку к Дар, сжал в пальцах прядь ее мокрых волос.
— Даргу нак фалфи.
— Даргу нак фалфи. — Я мокрая.
— Хай. — Ковок-ма прижал руку к груди. — Ма нав фалфи.
Дар сделала то же самое и повторила фразу.
— Тва, — покачал головой орк. — Ковок-ма пахак «Ма нав фалфи». Даргу пахак «Ит нав фалфи».
Дар задумалась.
«„Пахак“ — это, наверное, „говорить“. Значит ли это, что оркские женщины говорят „я“ не так, как мужчины?»
Она ответила с помощью немногих знакомых ей оркских слов:
— Мер нав Даргу. Мер нав мут.
— Хай. Даргу нак квум.
«„Квум“ — что же это может означать?» — подумала Дар и попробовала угадать:
— Это значит, что я умная?
Губы Ковока растянулись в улыбке.
— Хай. Даргу нак зар квум.
Увлекшись уроком, Дар забыла о дожде. Ее жажда знаний поразила Ковока. Он шел по расквашенной глине, произносил названия разных вещей для странной любопытной вашавоки. Он замечал неодобрительные взгляды сородичей, но не обращал на них внимания.
Урок закончился. Ковок-ма догнал колонну, а Дар вернулась к женщинам.
— Я волновалась за тебя, — сказала ей Тарен. — Как твоя нога?
Дар поняла, что орки заслонили собой ее и Ковока.
— Лучше, — ответила она. — Я просто шла медленно, а потом у меня второе дыхание открылось.
— Вот бы и мне так, — вздохнула Лораль. — Опять у меня спина разболелась.
Дар увидела боль в глазах Лораль и вспомнила о матери.
— Тебе нельзя идти пешком.
— Вряд ли мы будем долго идти, — сказала Тарен. — Толум терпеть не может походы под дождем.
Дар обвела взглядом окрестности, гадая, где можно остановиться на привал. Леса сменились небольшими полями и горстками домишек. На ее взгляд, было немало мест, которые годились для стоянки, но шилдрон прошел мимо них. Через некоторое время сустолум — парень, которому наверняка совсем недавно исполнилось двадцать, — подскакал к арьергарду и прокричал какой-то приказ по-оркски. Дюжина орков отделилась от колонны и пошла за сустолумом во главу колонны. Шилдрон остановился. Дар увидела, как двое офицеров и двенадцать орков сошли с дороги. Невдалеке, вокруг большого амбара, стояло несколько домов. Офицеры повели орков в ту сторону. Солдаты последовали туда же, держась на приличном расстоянии от орков.
Несколько орков вошли в самый большой из домов. Офицеры остались рядом, верхом на лошадях. Орки вывели из дома мужчину, двоих женщин и много детишек. Затем они направились к другим домам и привели еще людей. Когда все крестьяне были собраны, толум обратился к ним. Дар находилась слишком далеко и не слышала, что он говорил. Договорив, толум поднял руку. Солдаты пошли вперед, повозки направились к амбару.
Тарен обернулась и сказала Лораль:
— Сегодня будешь спать в тепле.
Лораль, лицо которой было искажено болью, только кивнула.
Женщины пошли к деревне. К тому времени, когда они добрались до домов, солдаты уже выносили оттуда все, что можно было съесть. Твое держали за ноги брыкающуюся свинью. Третий заколол ее мечом. Подмигнув Дар, он сказал:
— Вечерком будете свининку жарить!
Тарен вздохнула.
— Нам лучше развести огонь. Пойдем поищем, где тут есть кухня.
Дар выросла в доме, где была только одна комната, и не могла понять, о чем говорит Тарен. Она думала, что каждый дом — это отдельное жилище. Но ей не хотелось прослыть невеждой, и она огляделась по сторонам и наугад толкнула дверь, ведущую в небольшой домик без окон. Внутри оказалось темно, пахло копченым мясом, но все крючки, на которых могли висеть куски мяса, были пусты. На полу в унылой позе сидела старуха и рыдала.
— Это кухня? — спросила Дар.
Старуха медленно поднялась с пола и поковыляла к Дар. Ее заплаканные глаза смотрели угрожающе. Этот взгляд пригвоздил Дар к земляному полу. Ей очень хотелось объяснить старухе, что она вовсе не такая, как те мужчины, что ограбили коптильню. Но ей не удалось этого сделать. Старуха плюнула ей в лицо, вышла и хлопнула дверью.
