Даже если это скромное собрание престарелых вязальщиц рукавиц для сирых и убогих.
Один его взгляд способен превратить приличную женщину в неприличную, забывшую о чести, достоинстве и долге перед семьей.
- Да! - твердо ответила я. - Я собираюсь подписать договор! Я к вам не имею никаких претензий! Неустойку за несостоявшийся брак я получила? Получила. Так что на этом стоит прекратить наше мимолетное знакомство.
Он смотрел на меня странным взглядом. В нем было сомнение. Но я уже твердо решила, что не собираюсь иметь никаких дел с этим герцогом! Во имя сохранения чести и достоинства сестер!
Герцог смотрел на часы, а я нервно рассматривала новый крой платья. Мне казалось, что кто-то просто взял и вышел на бал в ночной рубашке! За что такие деньги? За что? Ладно, я понимаю, за что просят деньги в наших платьях, но здесь за что? Что это за ярмарка белорусского трикотажа с пришитыми от них висюльками от люстры?
Я присмотрелась, понимая, что платье не так-то просто, как кажется. Его украшали драгоценности на нитках, имитирующие капли воды.
- Фу-у-уф! - надула я губы, поглядывая на панику, царящую внизу. У одного из достопочтенных отцов семейства все дружно вырывали пистолет, которым он хотел застрелиться прямо тут же.
- Отдайте немедленно! - кричала Мадам, топая каблуком. - Вы испортите обивку, а я пришлю счет вашей вдове за порчу бордельного имущества! И тут же дам статью в газету!
Только этот веский довод заставил беднягу отвести дуло от седого виска и разжать пальцы.
- Договор уже в пути, - заметил герцог, придвигаясь ближе. - Ничего себе, сколько стоят платья!
Он произнес это, глядя на меня выразительным взглядом.
- Представляю, - отмахнулась я.
Я читала рекомендации модницам, сдвигаясь от него в сторону. Платья лучше намочить, чтобы они максимально прилегали к телу. И не надевать корсет. Только панталоны. Я вспомнила себя в мокрой простыне после ванной. Если сестры после купания были похожи на русалочек, то я на северную морозостойкую русалку, которая запасается жирком наперегонки с тюленем. А потом представила себя в мокром платье, вплывающую я зал.
Я не заметила, как герцог подвинулся ближе.
- На этом платье бриллиантов очень много, не считая украшений на шею, - вздыхал герцог так, словно десять дочерей орут: “Папа! Купи!”.
Он смотрел на меня, а я демонстративно отворачивалась.
Ладно, есть у нас неплохая люстра. Правда, люстра еще не знает, что скоро у нее выход в свет. Кажется, горный хрусталь. Но я могу и ошибаться!
- Шляпки тоже нынче не дешевые, - как бы невзначай заметил герцог, глядя на меня с полуулыбкой.
- Да знаю я! - проворчала я. Не сыпь мне соль на рану! - Где ваш договор?!
Дверь открылась, а в него вошел поверенный. Он нес роскошную черную папку с золотым вензелем.
Он поднял голову и направился к нам, поднимаясь по ступенькам.
- Вот, господин! - кивнул он, протягивая папку. - Маги отреставрировали его, так что договор готов к подписанию.
Я смотрела на красавца, который вальяжно и медленно раскрыл папку, достал золотое перо. Золотой наконечник пера хищно сверкнул в приглушенном и томном свете.
Я на секунду засомневалась… Я смотрела на герцога, который пристально смотрел на меня. Буквально на пару мгновений я представила, что … он меня целует, обнимает… Наверное, на меня так действует его взгляд. Обволакивающий, томный из-под прикрытых век…
Но тут же я вспомнила о том, с каким “фе!” он смотрел на меня при нашей первой встрече, вспомнила, что вешу, как три приличные невесты, выхватила у него золотое перо и оставила свою подпись.
Глава 27
Потом меня осенило, а вдруг в договоре что-то изменилось?
Я пробежала глазами договор.
- Я, Элеонора Линетт, - прочитала я, ругая себя за поспешность и опрометчивость. Обида, злость и гнев вступили в преступный сговор, застилая глаза. Так, спокойствие. Договор еще у меня.
- Отказываюсь от всех прав на замужество с герцогом Эвигом Лагардом - прочитала я, кивая. Мимолетный взгляд на дракона заставил меня запомнить его имя. Эдвиг Лагард. - Так же я подтверждаю, что получила компенсацию, которая полагается по предварительному брачному договору, поэтому претензий ко второй стороне не имею. Сим документом я делаю брак между нами невозможным ни при каких обстоятельствах.
Фу-у-ух! “Нэлли! Никогда больше так не делай!”, - ругала я себя, убеждаясь, что все в порядке. - “Лучше стулом его убей!”.
- Забирайте! - гордо произнесла я. - Мне от вас ничего не надо!
Я свернула газету и направилась в сторону швеи. Открыв дверцу, я увидела, как Перл красуется в платье перед старым зеркалом. Ну да, сестры тут кое- как разминутся, а вот я со своим платьем вряд ли! Ничего! У меня есть хорошая знакомая швея. Мне кажется, она сможет пошить все, что угодно!
- Ты посмотри! - обалдевшим голосом произнесла Перл. - Оно мне так идет…
- Мода поменялась, - мрачно произнесла я, разворачивая газету.
- Неужели?! - дернулись девочки. - Это что? Ночная сорочка?
- Нет, это - новое платье! - заметила я, показывая стоимость ткани.
Швея дремала на машинке. Рядом с ней лежала перевернутая бутылка. Мне было искренне жаль эту женщину. Имея такой талант, прозябать здесь… Просто немыслимо! Хотя, иногда талант и сила воли в одном человеке не встречаются…
- Простите, - легонько пошевелила ее я. Она вскочила и тут же заозиралась.
- Ась? - кисло спросила она. - А вот такое пошить можете. Я заплачу…
“Да что тут шить! Ночную сорочку взял и …”, - ворчала во мне предприимчивость.
- Э- не! - протянула швея, всматриваясь в рисунок. - Это не про меня… Я другие шью… На это я не училась… Даже не просите! Корсет расшить, подъюбник - завсегда пожалуйста. А вот это… не!
Сейчас у меня было странное чувство, словно я подошла к великому художнику и попросила нарисовать кружочек. А он смотрит на меня с ужасом и говорит, что такого не умеет.
- Может, попробуете? - спросила я. Но швея упрямо стояла на своем.
- Это ж учиться надо! - проворчала она. - Годами…
- Да какими годами! - возмутилась я. - Тут же намного проще крой! Тут по
