ты ломаешь голову, почему я звоню?
— Да, признаться, я несколько удивлена…
— Все просто: в прошлый раз я поблагодарил тебя за спасение Филиппа, но я не думаю, что моих слов было достаточно.
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу пригласить тебя на ужин.
Предложение прозвучало настолько прямолинейно, что Кира на мгновение опешила. Прежде, чем она успела собраться с мыслями, Витовский продолжил с неожиданной мягкостью и теплотой в голосе:
— По правде говоря, наша встреча поразила меня. Никак не могу перестать о ней думать.
Искренность, с которой он говорил, вызвала щемящее чувство в груди: Кира уж точно не ожидала от себя такого. Казалось, мысли на мгновение затуманились, и она смогла лишь невнятно пробормотать в ответ:
— Мне… нужно подумать. Впрочем…
Она вдруг вспомнила Марка Вереса. Все те бесчисленные ситуации, когда он унижал и оскорблял ее.
Тряхнув головой, Кира уверенно заявила:
— Да, Виктор, я согласна. — Она улыбнулась, сама удивившись произнесенным дальше словам: — Напиши мне перед выходными.
Глава 20
Разговор с женой оставил в душе Валентина неприятный осадок, но он понимал, что Лине попросту нужно время.
Время, чтобы свыкнуться с невероятной, непостижимой, пугающей мыслью: воскрешение их дочери Марины действительно возможно.
Нужно лишь загадать желание.
Но чтобы желание сбылось, существо должно быть сытым... и довольным.
В прошлый раз Валентин обговорил с тварью условия сделки: он хотел проверить, сможет ли существо исцелить смертельно больную девочку из района Холодные Ручьи. Тварь сдержала обещание, и теперь Валентин вернулся в контору, чтобы выяснить новые условия сделки.
Открыв железную дверь, Валентин прошел в подвал, где содержалось в клетке существо. Чудовище как обычно спало на грязном матрасе, чему Валентин совершенно не удивился: казалось, большую часть времени тварь проводила в спячке, просыпаясь лишь для того, чтобы полакомиться плотью и исполнить желания Валентина, Виркина и Авдея.
Валентин подошел к клетке, намереваясь разбудить существо, но голос за спиной заставил его содрогнуться:
— Я так и знал, что это ты!
В проходе стоял Виркин. В полумраке, окрашенном мутным светом лампочки под потолком, вытаращенные глаза шефа налились кровью, а его жирную морду изуродовал яростный оскал. Опустив взгляд, Валентин заметил нож с длинным лезвием в напряженной руке Виркина.
К своему удивлению, Валентин не ощутил страха, хотя никогда не считал себя отважным человеком. Он испытывал лишь презрение к Рудольфу Виркину — человеку, который годами издевался над Валентином, а сейчас стал для него ничем иным, как жалкой, ничтожной преградой на пути к цели — столь важной, великой и значимой, что никакой нож не смог бы остановить Валентина от задуманного.
— Мы считали существо крысой-переростком, но главная крыса здесь — это ты, — прогремел Виркин, сделав шаг к Виркину.
Валентин заметил, как тварь в клетке заворочалась, проснувшись от громкого голоса Виркина. Подняв уродливую морду с грязной шерстью, существо подслеповато уставилось желтыми глазами на Валентина и Виркина.
— Ты использовал существо в корыстных целях, — упрекнул Валентин, внимательно наблюдая за Виркиным: малейшее движение шефа грозило обернуться смертельным выпадом с ножом. — Деньги, дома, машины и дорогие проститутки — вот и все, что интересует такое ничтожество, как ты!
— Интересно, ради чего ты скормил этой твари девчонку в Старому порту? — осклабился Виркин.
— Существо способно исполнять куда более сложные желания чем те, к которым ты его приучил.
Словно подтверждая слова Валентина, тварь в клетке захихикала противным скрипучим голосом:
— Он ведь правду говорит! — Существо метнулось к прутьям, просунув между ними когтистую лапу. — Все исполню! Дайте плоть! Хочу плоть!
Тварь зашипела, высунув из черной пасти длинный тонкий язык. Валентин невольно вздрогнул: всякий раз, видя подобную картину, он удивлялся, каким же сильным был голод существа, если оно было готово буквально на все ради кусочка плоти?
Чудовище вдруг забилось в безумных конвульсиях, вцепившись лапами в прутья клетки, и Валентин заметил, как странное поведение твари на короткий миг отвлекло внимание Виркина. Отведя взгляд от Валентина, шеф в изумлении уставился на существо, дергавшееся внутри клетки.
Секундной заминки оказалось достаточно: Валентин вытащил из кармана компактный электрошокер, которым в случае опасности собирался усмирять существо, и резким выпадом поднес его к шее Виркина.
Нажатие кнопки — и разряды тока прошлись по жирной туше начальника, повалив его на пол.
Виркин содрогался на полу в мышечных спазмах, отбросив в сторону нож: конечно, разряда электрошокера не хватило бы на то, чтобы замочить такого жирдяя, но Валентин и не собирался использовать электрошокер в качестве орудия убийства.
Он придумал кое-что эффективнее.
Пока Виркин, все еще корчась в судорогах, безуспешно пытался подняться на ноги, Валентин спокойно обошел его, направляясь в угол подвала, куда сотрудники «Мышеловки» складировали пустые баллоны. И хотя в них больше не было ядохимикатов, которыми Валентин и Авдей травили крыс и тараканов, весили они по-прежнему тяжело: Валентину пришлось напрячься, чтобы взять один баллон.
Он вернулся к Виркину, который на карачках стоял на полу: еще чуть-чуть, и толстяк поднялся бы на ноги.
Но не успел: Валентин поднял тяжелый металлический баллон и со всей силы опустил его на голову Виркина.
Удар, сопровождаемый треском костей черепа, повалил начальника на пол. Валентину показалось этого мало и для надежности он еще разок впечатал основание баллона в раздавленную голову Виркина.
— Вот теперь точно хватит.
Валентин отбросил баллон в сторону, и тот с грохотом ударился об стену. Громкий звук, казалось, вернул существо в реальность: оно перестало биться в конвульсиях, повиснув на прутьях клетки, и теперь внимательно следило за Валентином глазами-бусинками, горевшими желтым огнем.
— Это ты здорово придумал. — Валентин подошел вплотную к клетке. — Изобразить припадок, чтобы отвлечь внимание Виркина, было отличной идеей.
— Чего не сделаешь ради плоти, — ощерилось существо: в полумраке сверкнули длинные резцы. — Чистой плоти.
— Как тебе эта туша? — Валентин кивнул на труп Виркина: из раздробленного черепа растекалась кровь вперемешку с мозгами, наполняя тесное пространство подвала резким железистым запахом.
Запахом, от которого из пасти существа струйкой потекла густая слюна.
Но все же тварь уверенно сказала:
— Нет! Хочу чистую плоть, а не гниль! — Выставив когтистую лапу в сторону Виркина, существо заверещало: — Гниль! Гниль! Гниль!
— Да понял
