— Но вот скажите пожалуйста...
Она хотела еще что-то спросить, но сообразительный Фира вовремя ее перебил.
— Ох, и есть же как хочется, — бестактно заявил он. — Кажется, барана бы съел.
Дед Василь, сидевший рядом на лавочке и куривший трубку, встрепенулся и радостно закивал. С мнением Фиры он был полностью согласен, хотя его к ужину вроде бы никто не приглашал.
Тетка Марта, вспомнив про долг гостеприимства, подхватилась и, как ужаленная, кинулась в дом.
— Ну надо же, — донесся оттуда ее голос, — совсем голову потеряла. Люди с дороги голодные, а я... Сейчас-сейчас на стол соберу.
Мы с Лялькой и Фирой переглянулись.
— Ляль, — шепнула я, — отправляйся на кухню и помоги тетке Марте с ужином, а нам с Фирой поговорить надо.
Я выразительно глянула на старика и, приказав ему следовать за мной, направилась в сторону огорода. Фира нехотя поплелся сзади.
— Ну и что здесь, собственно, происходит? — начала я допрос с пристрастием, как только мы удалились от дома. — Почему ты находишься здесь под чужим именем? Почему не позвонил домой? Что за идиотские игры? Ты вообще знаешь, что там с тетей Викой происходит?
Я засыпала Фиру вопросами, а тот, трусливо прикрываясь ладошкой, только пыхтел и жмурился.
— Ну?! — прикрикнула я наконец. — Будешь отвечать?
— Марьяночка, — залепетал дед Фира. — Ты только не ругайся, но так уж получилось. Я тебе сейчас все подробно обскажу, только давай отойдем подальше. — Фира опасливо посмотрел по сторонам и, схватив меня за руку, потянул в сторону сарая.
— Да что тут у вас происходит-то? — уже не так сурово спросила я.
Мы уселись в сарае прямо на пол на охапку прошлогоднего сена, и Фира, понизив голос, быстро зашептал:
— Есть у меня сосед Яшка, Яков Ефимович. В одном доме живем, приятельствуем. А у Яшки есть сын Борька и невестка Светка. И вот эта самая Светка удумала Яшку женить. Ну чтоб сплавить его с жилплощади, значит. Понятно?
— Пока понятно. Дальше.
— И вот, значит, Светка велела Яшке сюда к Марте ехать, чтобы познакомиться, значит. Марта — это Светкина мать. Ты поняла?
— Поняла. Дальше.
— Да что ты все дальше да дальше, — взъерепенился вдруг Фира. — Слушай лучше.
Хамства я не терплю в принципе, а уж от шкодливого деда Фиры и подавно.
— Что такое? — повысила я голос и выразительно подняла одну бровь.
— Слушай дальше, Марьяночка, — быстро поменял тактику Фира. — Дальше самое интересное.
Он вскочил с пола, подгреб под себя побольше сена и, устроившись поудобнее, продолжил:
— Как-то раз вечером подслушал Яшка, как Светка говорила Борьке, что хорошо было бы, если бы Яшка женился на ее матери, Марте, и перебрался бы жить к ней в деревню. И той, дескать, было бы хорошо — какой-никакой, а мужик в доме, и Яшка бы жил на свежем воздухе. Вроде как заботу о родителях проявляет, а на самом деле Яшку из квартиры вытурить хочет. А Яшка жениться не желает. А Светка, зараза, настаивает. Вот и решил он заместо себя меня к Марте отправить. «Поживи, — говорит, — у нее недельку, отдохни. От тебя, — говорит, — не убудет, на тебя ж никто не позарится. А я, — говорит, — потом скажу, что бабе этой я не понравился, и свадьбе не бывать.
— Погоди-погоди, — остановила я словесный поток старика, — так этот твой Яшка, он что никогда с теткой Мартой не встречался, что ли?
— В том-то и весь фокус, — хихикнул Фира. — Яшка-то у нас моряк. Боцман, между прочим. Всю жизнь плавал и плавал, и дома его почти что и не было никогда. А как с флота его списали — ну возраст там, давление и все такое прочее, он в Киев вернулся, и Светка, невестка, давай его подзуживать: «Съехаться, дескать, надо, чтобы квартира трехкомнатная была. Съехаться...» Ну Яшка-дурак с ними и съехался. А теперь они решили из квартиры его вытурить и сюда сплавить.
— Да, дела, — протянула я. — Ну и дальше что?
— А дальше я сюда приехал.
— А почему тете Вики не сообщил, что доехал, и вообще, что жив-здоров?
— Да как же? — удивился Фира. — Марта ходила на почту звонить. Все Светке обсказала.
— Что обсказала? — передразнила я Фиру. — Что Яков Ефимович приехал живой и здоровый?
Фира хлопнул себя в сердцах по лбу.
— Тьфу ты, голова моя садовая. Действительно! Я же теперь — не я. И Викуся, значит, ничего про меня не знает?
Фира подскочил с земли и забегал от нервов по сараю туда-сюда.
— Ну ладно, — примирительно сказала я, — сейчас я ей позвоню и скажу, что ты жив-здоров и просто играешь в казаков-разбойников. Но куда же настоящий-то Яков Ефимович подевался?
— А он ушел... в большой бизнес, —хихикнул Фира. — В Германию за иностранной машиной поехал. Был Яшка боцманом, станет бизнесменом. — Фира засмеялся-закудахтал, как старая курица.
Я веселья старика не разделила и игру в «боцмана» не одобрила. Более того, велела Фире собирать свои манатки и утренней лошадью отправляться домой в Киев.
— Погулял и хватит, — отрезала я. — Нечего хорошей женщине голову морочить.
Я поднялась на ноги и, стряхнув с себя сено, выбралась из сарая. Во дворе было пусто: ни Прокофия Ивановича, ни деда Василя на горизонте не наблюдалось. Одни только чисто вымытые синие «Жигули» стояли на приколе возле крыльца.
— А хорошо здесь у тетки Марты, — посмотрев по сторонам и вдохнув полной грудью, сказала я. — Чисто, красиво...
— Это ты, Марьяночка, еще огорода не видела, — вынырнул у меня из-под мышки Фира, — и сада...
Он приоткрыл голубую, окрашенную масляной краской калитку и потянул меня за собой.
— Пойдем, покажу тебе Мартины владения.
Мы прошли через небольшой кустарник жимолости и оказались в саду — не очень большом, но до чрезвычайности ухоженном и грамотно спланированном. Здесь, как мне показалось, были представлены все знакомые мне плодовые деревья и кустарники — от яблони до абрикоса, включая сливу, грушу, вишню, черешню и виноград. Короче, каждого наименования по одному экземпляру. Но что меня больше всего поразило, так это наличие маленькой пасеки из четырех ульев и здоровенного с раскидистой кроной грецкого ореха. Натуральное хозяйство
