беспокоит. – Он улыбнулся, словно придумал самый умный план на планете.
– Идея хорошая, но разве этим не должны заниматься экстрасенсы из БПР?
– Наверное, должны. Но я видел экстрасенса из Бюро всего однажды: это было в пятом классе, когда они прислали человека рассказать нам об охоте на призраков… Слушай, если хочешь чтобы духи от тебя отстали, стоит хотя бы попытаться думать, как экстрасенс-охотник. Лучшая защита – нападение.
Проклятье. Я знал, что Джейсон что-то задумал, и меня не покидало нехорошее предчувствие того, что он прав.
* * *
Мы свернули на Декейтер-стрит, где стык в стык выстроились разноцветные дома с балкончиками, и направились прямиком к «Агентству по расследованию паранормальных явлений Елены Ленард». В витрине висела табличка «Открыто».
Я взялся за ручку двери, но Джейсон остановил меня:
– Погоди. – Он провёл пальцем по едва различимому, но мерцающему знаку, начертанному на двери. – Ты когда-нибудь видел такую печать?
Какую печать? В прошлый свой визит я не заметил на двери других печатей, кроме привычного Третьего пентакля Юпитера. Я присмотрелся внимательнее. Сложные линии и символы переплетались друг с другом, образуя, как я догадывался, какой-то усиленный защитный знак. Я пожал плечами:
– Понятия не имею. Но давай уже проверим, здесь ли тётя Елена, и выясним, что они с Фрэнком на самом деле засекли своими приборами.
Мои нервы были на пределе, и я слегка переборщил, хлопнув дверью сильнее, чем следовало, заставив дверной колокольчик отзванивать заливистую трель.
Сквозь мягкий гул потолочного вентилятора я различил голос Ханны. Ну здорово. Как раз то, что мне было нужно. Весь день в школе я старательно избегал её. С меня хватило признаться Джейсону. Меньше всего мне хотелось, чтобы теперь Ханна мучила меня расспросами.
Я двинулся вглубь офиса, Джейсон шёл следом.
Тётя Елена сгорбилась в своём кресле, Фрэнк сидел подле неё. Оба смотрели в несколько мониторов, испещрённых какими-то странными печатями, о которых в начальной школе нам не рассказывали. Ханна заглядывала к ним через спины. Услышав меня, все трое подняли глаза.
Губы Ханны расплылись в торжествующей улыбке:
– Я знала, что ты появишься.
– Рада, что ты оклемался. – Елена протянула руку Джейсону. – Полагаю, ты тот самый лучший друг Алекса, Джейсон, о котором я столько слышала все эти годы?
Джейсон пожал ей руку и одарил одной из самых ослепительных своих улыбок:
– Не знаю, как насчёт «того самого», но мне очень приятно с вами познакомиться.
Во имя Соломона, Ханна что, сейчас захихикала? Мне не показалось? Она действительно захихикала, и её обычно бледные щёки порозовели. Джейсон включил своё обаяние? С ней?
Тётя Елена жестом указала нам на пару пустых стульев неподалёку, и мы шустро подтащили их поближе к мониторам.
– Алекс, Фрэнк считает, что твои способности гораздо шире, чем ты думаешь.
Фрэнк посмотрел на меня, как голодный волк на добычу.
– Э-э, – это всё, на что меня хватило, прежде чем я сел.
– Вот, гляньте.
Джейсон уставился на шипастые показания на одном из экранов, затем перевёл взгляд на другой, где стояла на паузе видеозапись с моим участием:
– Понятия не имею, на что мы смотрим, но круто!
Я глубоко вдохнул и вгляделся в застывшее видео. Моё лицо было бледным. И да, я выглядел довольно напуганным.
Тётя Елена ткнула пару кнопок, и запись ожила:
– В моменты, когда ты особенно взволнован, показатели ЭМП зашкаливают.
– Взволнован? Да он чуть не взбесился, – фыркнула Ханна, и её глаза заблестели.
– А потом ты удивляешься, почему весь день он тебя избегает? – вклинилась Елена, за что мне почти захотелось её обнять.
– Давайте продолжим. – Тётя нажала ещё одну кнопку. Экран потемнел, тишину заполнило шипение. Но потом мы услышали… Дыхание.
Чьё это было дыхание, моё или того жуткого призрака, я так и не понял. Потом Алекс на записи произнёс:
– Ты это слышишь? – В собственном голосе я отчётливо уловил смесь раздражения и страха.
– Слышу что? – Голос Ханны. Затем в кадре появилась моя сощуренная физиономия. Я прикрывал глаза рукой.
– Перемотай вперёд, тётя Елена, к хорошей части, – хмыкнула Ханна.
– К хорошей части? Как в этом всём вообще может быть что-то хорошее?
Тётя Елена передвинула мышку и щёлкнула:
– Это кусочек, когда Ханна вернулась со мной и Фрэнком. Вот. Послушайте. – Она наклонила голову к монитору.
Из динамика вырвался высокий голос: тонкий, надломленный и напуганный:
– Пожалуйста. Кем бы вы ни были, прошу, помогите мне. Пожалуйста. Пока он не вернулся. – Женщина задыхалась, давясь слезами, частые всхлипы мешали разобрать слова. Но слова, несомненно, были. И вот они – на записи.
Алекс на видео не шевелился. Снова раздался женский голос:
– О, пожалуйста. Умоляю вас… – Я стоял спиной к камере, затем вытянул руки, пальцы прикоснулись к стене. – Он идёт!
Я услышал собственный крик. Картинка заметалась: пол, стена, потолок.
– Остановите, – захрипел я, задыхаясь. Кровь отхлынула от моего лица.
Экран потемнел. Остались только звуки возни, а после голос Ханны:
– Показатели зашкаливают.
– Остановите! – Мне хотелось что-нибудь сломать. Заставить всё это исчезнуть. Но я не мог. Всё это было реальностью. Всё! И я только что увидел и услышал доказательства. Я отвернулся от Джейсона, стараясь не расплакаться в присутствии лучшего друга.
– Ханна, дорогая, переверни табличку на «Закрыто».
– Сейчас? Но ещё только четыре часа.
– Сейчас же! – рявкнул Фрэнк, не сводя с меня глаз.
Ханна молча повиновалась.
Тётя Елена коснулась моей руки:
– Алекс, Ханна рассказала мне, что ты видишь и слышишь духов с тех пор, как умерла твоя мама. Она также рассказала о твоих страхах: ты боишься, что никто не поверит тебе, раз по результатам теста ты считаешься Нетронутым. – Она слегка постучала пальцем по губам, затем указала на экран. – Но каждая твоя реакция на видео – это реакция на один из голосов на плёнке. И показания ЭМП это подтверждают. Так же, как ощущения Фрэнка, кроме того, тепловизор в его камере зафиксировал холодные зоны за той стеной. Так что, хочешь ты это признать или нет, у нас есть все доказательства. Ты – экстрасенс.
– И это невероятно здорово! – Ханна выскочила к нам из витрины, будто ничто на свете не могло её напугать. Её энтузиазм меня раздражал.
– Нет, – сказал я, изучая выцветший узор на ковре. – Совсем не здорово.
– Так ты это признаёшь? – Лицо Ханны светилось триумфом.
Я переводил взгляд то на неё, то на тётю Елену, то на Фрэнка, то на Джейсона. А правда ли они мне верят? Помогут ли они мне? Или расскажут обо всём отцу, и он выгонит меня из дома?
Тёмные глаза Фрэнка глядели на меня более чем серьёзно, и я впервые заметил татуировку в ложбинке на его горле – символ, одну из печатей Соломона, но не Третий пентакль Юпитера. Указующая длань, очерченная кругом, с надписями на иврите. Если я правильно помнил, это был редкий и очень сильный оберег – Четвёртый пентакль Луны. Сигил, призванный защитить тело и душу от любого зла.
Фрэнк перехватил мой взгляд
