Значит, я добиралась сюда целый месяц. Оставалось только надеяться, что, если верить Царице демонов, дома время будет течь не так быстро. Я огляделась. Очередь начиналась возле большого бетонного здания, украшенного разноцветными огнями и струящимися лентами, словно на бенгальской свадьбе. Но над дверями вместо вывески, на которой цветочными лепестками обычно выкладывают что-то вроде «Гарди венчается с Ашишем» или «Тампа выходит за Банти», висел огромный рукописный плакат «Центр по набору участников игры». Мне стало жарко и неуютно. Не к добру всё это. Мне предстояло включиться в затеянный Шешей конкурс и победить царя змей в его же собственной игре. Справлюсь ли я? Если ему нужны только драгоценные камни, то, может, и справлюсь. Что, если обменять камень Порошмони на жизнь Нила? Но, едва эта мысль зародилась, я покачала головой. Как я это себе представляю? Похищу камень у царя и отдам Шеше? Ничего не выйдет. Или выйдет?
В очереди на запись в шоу Змеиного царя стояли люди обоих полов и всех возрастов. Приходили целыми семьями, от сгорбленных бабушек до ползающих младенцев. И в довершение всех странностей некоторые были в карнавальных костюмах. Точнее, повторяли один и тот же образ. У многих в очереди был зелёный макияж, парик с косичками и фиолетовые берцы. Большей частью в этом облике щеголяли девчонки моих лет, но попадались и взрослые. У некоторых ряженых были даже самодельные луки и стрелы – иногда игрушки из палок и фольги, а иногда и довольно грозное на вид оружие. Ответ на вопрос «Кто хочет стать охотником на демонов?» был очевиден: все.
В каждой группе претендентов царила бурная деятельность. Мамы, папы, даже, кажется, профессиональные наставники тренировали исполненных надежды детишек, обучали их разгадывать загадки, разогревали голос протяжными распевками: «Са-ре-га-ма-па-да-ни-са! Са-ни-да-па-ма-га-ре-са!». Несколько ребят постарше отрабатывали стилизованные движения то ли боевых искусств, то ли йоги, одна из групп упражнялась с мечами. Ещё одна компания претендентов, лет по двадцать с небольшим, кажется, училась намеренно плакать на камеру.
– Говорят, будут брать тех, кто умеет создавать драматический эффект, – сказала одна из женщин и продолжила дёргать за волосы свою подругу, обзывая её последними словами. Двух волосотягательниц разнял дюжий татуированный парень, и все трое принялись осыпать друг друга гнуснейшими оскорблениями, пока наконец дюжий парень не остановил действо.
– Арре, «собачий хвост» – никакое не ругательство! – заявил он своим разгорячённым спутницам.
В этом маскараде была и полезная сторона: среди такого количества «принцесс – охотниц на демонов» никто не узнал меня. Очевидно, меня сочли ещё одной косплейщицей вроде них самих. Очкастая женщина средних лет в фиолетовых берцах, нарисованных краской, и парике с косичками, сделанном, похоже, из старой швабры (ей-богу, не шучу!), окинула меня взглядом и презрительно фыркнула.
– Ну ладно, берцы, лук и стрелы ты раздобыла, но волосы у тебя совсем не такие! Что ещё за зелёные пряди!
– Гм, спасибо за мнение! – выдавила я.
Мы с Найей переглянулись и покатились от хохота. Хотя у меня к ней было много вопросов, всё же я была рада, что Найя сбежала вместе со мной. Приятно иметь рядом знакомого человека.
Но веселье длилось недолго. Под палящим солнцем авторикша вскоре раскалилась, как печка. Мы запихнули зимние пальто под пассажирскую скамейку; даже смотреть на них было жарко. И хотя Солёное море Забвения плескалось совсем недалеко, оттуда не доносилось ни малейшего ветерка. Очень скоро мне надоело поджариваться на солнцепёке.
– Как ты думаешь, долго мы простоим в этой очереди? – хотела я спросить Найю, но в этот миг мы обе увидели телекамеры.
Найя взвизгнула и нырнула обратно под свой дерюжный мешок. Что с ней? Она же там испечётся в такой жаре!
Прямо к нам вдоль очереди направлялся человек со слишком светлым гримом на лице. Я сразу поняла, что это грим, потому что его шея и руки были намного смуглее. Он щеголял в зеркальных солнцезащитных очках, очень узкая курта обтягивала мускулистую грудь, а джинсы были ещё уже. Я его видела в программе Межгалактического телевидения. Это же Суман Рахаман, соведущий Твинкл Чакраборти. Широко известный и необычайно обаятельный. Когда-то он был капитаном сборной Запредельного царства по крикету, и с тех пор все называли его просто Сумс, будто давнего приятеля.
За спиной у Сумса шли два помощника с зонтиками, прикрывали звезду от палящего солнца. И два обливающихся потом оператора с камерами – их никто ни от чего не прикрывал. Ведущий брал интервью у соискателей из очереди, и те, очутившись перед камерами, словно сходили с ума – радостно кричали, махали руками, изображая бурное веселье.
– Что же вас привело в эту бесконечную очередь? – спрашивал ведущий, сверкая улыбкой в тридцать два зуба, у одной из семей с маленькими детьми. – Деньги? Слава? Возможность надавать раккошам по шее в прямом эфире под аплодисменты всего царства?
– Мы хотим лучшей доли для наших детей, – ответил отец, обняв за плечи сына и дочь. – Хотим, чтобы они стали такими же, как наследный принц, смелыми и сильными, пламенными и справедливыми!
– Арре! Прелестно! Чудесно! Очаровательно! Оч-чень, оч-чень мило! – Суман Рахаман сделал знак одному из помощников с зонтиками, и тот вручил детишкам по растаявшему шоколадному батончику.
Пока дети слизывали с обёрток шоколад, я проследила взгляд их отца и только сейчас заметила над головой огромные рекламные щиты.
Вместо рекламы фильмов на этих щитах отражались сцены из жизни двоих очень знакомых людей. Лала и меня. Вот мы с Лалом дерёмся с раккошем на лужайке перед моим домом, а вот летим верхом на конях пакхираджах. На некоторых картинах изображались события, в которых Лал вообще не участвовал, например, драка с Богли в её водяном облике. На всех постерах мы выглядели гораздо старше, чем на самом деле. С помощью фотошопа Лалу пририсовали на руках могучие бицепсы, на животе – кубики пресса, почему-то хорошо заметные даже сквозь одежду, а на лицо прилепили длинные висячие усы, как у царя. У меня кожа была слегка зеленоватого оттенка, как на логотипе, но в придачу к этому губы стали пухлыми и красными, а коса за спиной извивалась, будто, страшно сказать, змея. И надписи на щитах все как одна восхваляли нас.
Принцесса Киран и принц Лал
Убьют раккошей наповал!
Она наполовину змей, мы знаем,
Но демонов умело истребляет!
Демоны шлют им вслед проклятья,
А у Киран и Лала – поцелуи и объятья!
Страну от раккошей очистите вы.
Хороший демон – тот,
