Он глубоко затянулся– также глубоко, какдо этого вдыхал лесной воздух, ивновь вернулся мыслями кразговору сженой, состоявшемуся прямо перед отъездом. Ихоть высказывалась Галина безночного надрыва, диалог получился жёстким инеприятным. Иначался сбезапелляционного заявления жены, что«ей надоело». Надоело, чтоИлья периодически обедает сАдой; что может час идаже больше говорить сней потелефону; надоели ночные звонки, хотя сегодняшний случай был редчайшим исключением; надоело видеть её навсех семейных праздниках– «Спасибо, чтодлямоего дня рождения ты сделал исключение»,– ссарказмом завершила Галина эту часть обвинений. Одним словом– надоело. Раздражение накапливалось давно, иночной звонок послужил камешком, скоторого начался сход лавины. Бархин понимал, чтоего отношения сАдой немогут нравиться жене, ипопытался купировать скандал, напомнив, чторечь идёт оподруге детства, неболее, однако быстро понял, чтонаэтот раз Галина невыражает неудовольствие, авыдвигает ультиматум инамерена добиться его исполнения.
«Увсех есть друзья детства, нодавай небудем путать их счленами семьи».
«Тынесправедлива».
«Зато изумительно терпелива. Нормальная женщина заставилабы тебя выкинуть все воспоминания одрузьях детства сразу после свадьбы».
«Выкинуть воспоминания?»
«Непридирайся ксловам! Тыпонял, чтоя имела ввиду».
Ксожалению, да– понял. Иочень хорошо понял.
Шутить натему того, чтоГаля ненормальная женщина, Ильянестал– понимал, чтовэтом случае «холодный» скандал превратится в«горячий». Кивнул, показав, чтопонял.
Затем последовала пауза– Галина надеялась услышать отмужа что-нибудь внятное вроде «Тысовершенно права, дорогая», неуслышала имрачно спросила:
«Когда вернёшься?»
«Ввоскресенье».
«Яхочу, чтобы это было впоследнийраз».
«Этобудет впоследнийраз».
Илья дал обещание очень твёрдым голосом, нобыл уверен, чтолжёт: выкинуть Аду изжизни он немог привсём желании. Просто какое-то время они будут встречаться реже. Нуато, чтоАдеиГалине предстоит через месяц увидеться надне рождения мамы– такто неего вина: гостей приглашает мама.
///
Сигарета докурена, первая порция свежего лесного воздуха наполнила лёгкие, Ильявернулся заруль ипродолжил путь, судовольствием прислушиваясь кмягкому шуршанию мокрого асфальта. Ехать оставалось недолго– минут через десять должны показаться ворота коттеджного посёлка «Сухари», вкотором прошло его детство. Лучшая часть детства, свободная отшколы: ссентября помай родители увозили Илью вМоскву, новсе каникулы ивсе «длинные выходные», заисключением тех случаев, когда они уезжали наморе илипутешествовали, Бархин проводил в«Сухарях». Вдорогом посёлке сосмешным названием.
Его построили очень давно, ещёвсередине девяностых годов прошлого столетия, наместе совершенно захиревшей иготовящейся исчезнуть деревеньки. Иназвали веё честь. Деревенька витоге исчезла, а«Сухари» остались. Илегко ложились наязык. Ивызывали оживлённый интерес угостей идрузей, утех, ктонепривык, чтосолидный посёлок длянебедных людей назвали некаким-нибудь «шервудом», «кембриджем» или«британикой», наглядно демонстрируя победу захватившего страну карго-культа, апростецки.
«Почему «Сухари»?»
«Такдеревня называлась».
«Вней сухари сушили?»
«Полегенде, люди здесь жили неэмоциональные, ато ипросто чёрствые, вотиназвали деревнютак».
«Интересно».
Конечно, интересно: тому, ктоисторией своей земли увлекается, много интересного открывается инеожиданного. Акому плевать– тотисчезнет, какскифы, оставив после себя лишь золото. Золото уйдёт кдругим, ав памяти влучшем случае лишь название народа останется, иничего больше.
Вобщем, такипошло– «Сухари».
Несмотря нато что дом родители давно продали, впосёлок Илья проехал беззадержки: Адасделала ему брелок, позволяющий издалека открывать автоматические ворота ине тратить время наразговоры сохраной. Галяобрелоке незнала. Какне знала ито, чтоИлья рассказывает ей далеко необо всех встречах сподругой детства. Может, догадывалась, ноточно незнала. Аеслибы узнала, то«горячим» скандалом делобы неограничилось.
Оказавшись впосёлке, Бархин сбросил скорость имедленно проехал познакомым улицам, машинально подмечая случившиеся спрошлого визита изменения: Зыковы забор перекрасили… а, нет, Адаговорила, чтоЗыковы дом продали, значит, новые хозяева… Арутюняны машину поменяли, теперь уних здоровенный «Chevrolet Tahoe»… АФёдоровы всё-таки собрались строить зимнийсад…
«Сухари» стояли навысоком берегу Оки, свыходом кводе, разумеется, ипричалом длякатеров. Вокруг– густой лес, через который проходило старое, почти заброшенное шоссе, иникаких посёлков поблизости. Тишина, покой, река, грибы, рыбалка… Великолепное сочетание, ноуж очень далеко отМосквы– каждый день наработу ненаездишься. Поэтому по-настоящему посёлок оживал только летом, когда владельцы больших домов привозили изгорода детей: совсем маленьких сапреля пооктябрь, школьников– сконца мая поконец августа. Осеньюже основным населением «Сухарей» оставались жаждущие покоя родители успешных детей, теизних, ктонезахотел настарости лет навсегда перебраться ктёплому морю надругой Родине. Иважные люди израйона– импринадлежала почти половина домов. Всёшло ктому, чтоместные должны были полностью завладеть «Сухарями», носитуацию изменила обрушившаяся намир пандемия. Сначала самоизоляция, азатем настойчивые требования повозможности работать удалённо заставили людей обратить пристальное внимание назагородную недвижимость, идалёкий, ноочень хорошо подготовленный кжизни посёлок оказался отличным местом пребывания вэпоху COVID19.
«Сухари» ожили, наполнились людьми, многие дома поменяли хозяев, сюда стали приезжать курьеры известных компаний, ипотому даже сейчас, воктябре, впосёлке было весьма оживлённо– сдоковидными годами несравнить.
Брелок был запрограммирован натрое ворот: поселковые, участка Платона иучастка Ады. Узнай опоследнем Галя– точнобы убила. Ноона незнала, аИлья, по-прежнему невыходя измашины, открыл ворота, въехал водвор иаккуратно припарковался рядом скрасным «Mercedes» Ады. Достал избагажника три объёмистых пакета спродуктами– Бархин знал, куда едет, поэтому подороге заглянул всупермаркет– ивошёл вдом. Онбыл уверен, чтодверь незаперта, ипросто надавил наручку. Ине ошибся. Впрочем, окажись она заперта, Ильяоткрылбы её своим ключом. Вприхожей снял куртку, переобулся в«свои» тапочки ипрошёл накухню. Открыл холодильник, скептически оглядел содержимое, понюхал открытый пакет молока, поразмыслив, переставил его враковину, после чего загрузил холодильник привезёнными продуктами, вылил молоко, бросил пакет впереполненное мусорное ведро ивынес его водвор– вконтейнер. Акогда вернулся– увидел сидящую набарной стойкеАду.
Немного сонную.
Немного растрёпанную.
Каквсегда– потрясающе красивую.
Ада была одета влюбимую чёрную пижаму итапочки, нопри этом куталась встянутый сдивана плед– видимо, только встала изамёрзла сосна. Голубые глаза немного мутные, нона первый взгляд никаких веществ этой ночью женщина непринимала.
