вот мысли отца для меня были важны. Хотя я удивлена, что он еще не поседел от всех этих сплетней.
Но тем не менее, пусть и с трудом я все же встретила взгляд Лендриса и твердо ответила:
— Я в порядке. Ридрих меня не тронет.
Беспокойство в глазах отца усилилось, а пальцы на моих плечах сжались.
— Значит, «Ридрих»… — повторил он с явным неудовлетворением. — Я отказывался верить в то, что слышал, но все оказалось правдой. Азалия…
— Если ты сейчас будешь говорить мне, что он чудовище, и мне не стоит с ним быть, то я заканчиваю разговор сейчас же, — жестко оборвала я Лендриса.
Отец замолчал, разглядывая меня, поджав губы.
Его понять было можно. По вине рода Абенаж он потерял любимую женщину. Он слышал чудовищной слухи о жестокости Ридриха и его расправах над врагами. И конечно же, Лендрис не знал ту сторону эрцгерцога, которую видела я. Не было ничего удивительного, в том что он против. Но его мнение по этому вопросу не учитывалось. И не только его. Здесь не учитывалось любое мнение, кроме моего собственного. А моё мнение было таково, что я всегда буду на стороне Ридриха, что бы не случилось.
— Азалия… — начал отец, ловя мой взгляд. Мне не понравился его тон. Так говорили люди, которые намеревались сообщить тебе какую-то ужасную новость. Они специально смягчали голос, словно это могло нивелировать масштаб трагедии. — Еще тогда, когда ты пришла ко мне в слезах после таинства, я понял твои чувства к нему. И я не сужу тебя за них. Но я не хочу, чтобы ты страдала.
Я сглотнула, ощущая, как внутри стягивается узел.
— Почему я должна страдать?
Отец на какое-то время замолчал, а затем произнес:
— Потому что сейр Абенаж и его род обречен.
На мгновение мое тело замерло, а потом… Не знаю было ли это защитной реакции, но я словно вся ощетинилась, и, оттолкнув отца, нахмурилась и требовательно спросила:
– Это ещё что значит? Что значит «обречён»?!
Я не принимала ничего, что не могло быть обратимо в лучшую сторону. И то, что сказал Лендрис… Просто какая-то чушь. Выход был всегда. Иногда он находился через время, иногда нужно было долго идти по темному тоннелю с фонариком, но в конце концов, куда бы не завела нас жизнь, просвет появлялся.
Отец встретил мой упрямый взгляд коротким вздохом. Затем он кивнул на соседнюю пустую койку и произнес:
— Давай присядем.
Я запихнула назад все возмущенные слова, которые уже крутились на кончике моего языка и молча села, выжидающе глядя на Святого. Он опустился рядом со мной, помолчал какое-то время, будто пытался подобрать правильные слова, а потом спросил:
— Ты знаешь, как было начало проклятье рода Абенаж?
— Да, — кивнула я. — Была война. Королевство проигрывало. И сейр Диес Абенаж просил тьму даровать ему силу, а та взамен потребовала жертвы, он отказался, и тогда его жена добровольно вонзила клинок себе в живот.
Отец кивнул, и я испытала странное облегчение. После промашки с таинством, я стала переживать, а не были ли и остальные мои знания об этом мире ложными? Но кажется, хотя бы история была описана в романе точно.
— Верно, и род Абенаж испокон веков восхваляет своего предка, заключившего договор с тьмой. Но правда в том, что без искренней жертвы Шалет Абенаж Бог не допустил бы присутствие тьмы в нашем мире.
У меня внезапно заболела голова. Если в какую-то историю вмешивались Боги, знай - ничего хорошего ждать не придется. Особенно, если ты был на стороне плохишей.
Я растерла бровь и уточнила:
— То есть, чистое желание Шалет спасти королевство и мужа выступило своеобразным залогом для Бога?
Отец улыбнулся моему сравнению, и в его затанцевали теплые лучики.
— Ты иногда очень напоминаешь мне Ирису своими рассуждениями, Азалия.
И почему-то я ощутила тепло в груди, и мне захотелось ответить на его улыбку. И это было странно… Ведь пусть, Лендрис и считал меня своей дочерью, а я воспринимала его, как отца, но все же… Он и Ириса были родителями настоящей Азалии, той самой, которая умерла в возрасте восьми лет от рук Ридриха. А я была лишь душой из другого мира, пришельцем…
К счастью, отец не стал ударяться в ностальгию и продолжил:
— Все в мире находиться в равновесии. И долг взятый родом Абенаж, перевес чаши весов в сторону тьмы, который они создали, должен быть рано или поздно устранен, Азалия. Ничего не происходит случайно. На все воля Его. И я вижу, что сейру Ридриху Абенаж суждено быть последним в своем роду, а эпоха демонического господства империи совсем скоро должна подойти к концу, — проговорил мужчина, и по моему телу побежали мурашки, а внутренности охватил липкий страх.
В словах Лендриса я не сомневалась ни на мгновение. Я где-то на уровне души ощущала, что каждое его слово - чистая правда. И поэтому с каждым мгновением, в которое до меня доходил смысл сказанного, я все сильнее и сильнее ощущала этот парализующий ужас.
Я так старалась. Я делала все, чтобы избежать трагичного финала для Ридриха, но что в итоге? Отец буквально назвал концовку оригинального романа. Именно так все и случилось. Адэйн убил Ридриха, демоны были изгнаны из этого мира, а род Абенаж оборвался…
Черт… Черт. Черт. ЧЕРТ! Должен же быть способ! Просто обязан!
— Нет, — качнула я подбородком и поднялась, глядя в глаза Святому. — Нет. Я не позволю. Он не умрет.
— Азалия… — начал отец.
И я знала, что он хотел мне сказать. Я буквально читала в его глазах слова: «На все воля Его, и если Он задумал что-то, то это уже не исправить». Плевать.
Слышишь, Бог ты там или кто?! Мне плевать на то, что ты там задумал. Я. Не позволю. Не допущу смерти Ридриха. Ясно тебе?!
— После таинства, когда я напоила его своей кровью, но не убила себя, что произошло? — потребовала я ответа у Лендриса.
Он поджал губы, молча скользя взглядом по моему лицу. Я видела, что ему не нравится моя упертость, но извините. Молча склонить голову и ждать, когда все, что я люблю, превратится в прах, я не была готова. Уж, простите великодушно!
— Для темного колдовства кровь и эмоции - это энергия. Твоя добровольная жертва и та боль, которую ты испытала,
