всю полноту информации о том, что и как надо возводить. И если происходит такая утрата, как в случае с Браманте, над зданием нависает угроза либо быть затянутым долгостроем, либо быть кардинально измененным. С римской базиликой произошло сначала одно, а потом и другое.
В наши дни редко строят большие соборы, тем более десятилетиями, и все же есть один уникальный пример современного долгостроя в сфере церковного зодчества, который еще не завершен, и причина этого трагического обстоятельства кроется в безвременной кончине автора этого архитектурного чуда. Речь идет об Антонио Гауди и его неповторимом творении – церкви Саграда Фамилия в Барселоне. Она возвышается над Барселоной, словно огромная пещера, с колокольнями в виде сталактитов и глубокими гротами, увлекающими внутрь таинственного храма.
Гауди посвятил ей 43 года своей жизни, с 1882-го по 1926-й, полностью погрузившись в строительство. С 1914 года зодчий поселился в мастерской на стройплощадке, отказался от других заказов и жил отшельником, чтобы сосредоточиться на возведении церкви. По замыслу архитектора, храм должен был быть возведен в форме креста и состоять из трех фасадов. Гауди планировал изобразить на фасадах храма Святого Семейства ключевые эпизоды земной жизни Иисуса Христа, выраженные в камне – лепнине и скульптуре: рождение, предательство и распятие, воскресение из мертвых.
Такие незаурядные личности, как Гауди, во многом определяют и внешний облик, и структуру, и даже судьбу своих зданий. Как известно, каталонский зодчий черпал свое вдохновение в природных формах и образах, его архитектура пронизана пластикой животного и растительного мира. Не исключение и церковь в Барселоне, посвященная Святому Семейству. Конструкции, напоминающие строение костей или устройство пчелиных сот, декор, состоящий из спиральных линий, подобных раковинам улитки, или орнаменты, взятые из узоров сетчатых глаз насекомых. Жители Барселоны сравнивали растущее здание с муравейником, поскольку башни, взметнувшиеся на 170 метров, напоминают силуэты термитников.
И самое интересное, что великий архитектор не делал подробных чертежей и не вел документацию. Весь огромный храм существовал во всех подробностях только у него в голове. Он не любил заранее продумывать детали проекта. По ходу строительства часто останавливал работу, заставляя переделывать отдельные части здания, чтобы воплотить новый замысел.
К началу 1920-х годов под руководством Гауди удалось закончить центральный фасад Рождества, часть внутренних стен, часовню и крипту, работа шла над фасадом Страстей Христовых. Когда над собором появились первые четыре колокольни, случилось непоправимое – трагически закончилась жизнь великого вдохновителя и творца Саграда Фамилия. Антонио Гауди, переходя через дорогу, оглянулся на свою церковь, засмотрелся на какую-то деталь и попал под трамвай. Семидесятичетырехлетнего зодчего не спасли. Увы, но все свои замыслы и мечты он унес с собой.
Сначала строительство продолжалось другом Гауди архитектором Сурганьесом, были возведены еще четыре башни. Но через десять лет в Испании грянула гражданская война, затем к власти пришел Франко, и окончание замысловатого здания было отложено на неопределенный срок, тем более, что никто не знал, как это сделать. И только в конце XX века, когда были найдены немногие записи Гауди и некоторые его эскизы будущего храма и когда имя Гауди стало всемирно знаменитым, испанские власти объявили конкурс на продолжение строительства грандиозного детища Гауди. Сейчас работы в разгаре, церковь уже освящена, и в ней ведутся службы. Барселона ждет окончания строительства, которое обещано к 2026 году, когда исполнится сто лет со дня смерти маэстро. А Саграда Фамилия уже сейчас производит неизгладимое впечатление своим абсолютно уникальным обликом.
Глава 13
Когда архитектура – это хобби. История об архитекторах– аристократах
Гораций Уолпол. Строберри Хилл. 1753
© Lois GoBe/Shutterstock.com
Профессия архитектора в давние времена считалась почетной, но все же близкой к ремеслу, а потому зодчими даже в эпоху Ренессанса становились выходцы из среднего класса, реже – из бедняков, потому что обучение такой сложной профессии стоило дорого и занимало слишком много времени. Уже тогда стало очевидным, что по мере усложнения конструкций и технологий от архитектора требовалось множество не только практических умений, но и глубоких знаний как сугубо специальных, так и широких, формирующих саму личность, ее представление о мире. Поэтому многие зодчие были блестящими математиками или художниками, а подчас неординарными мыслителями или поэтами.
И вот наступил «век осьмнадцатый», когда профессия архитектора приобретает аристократический блеск, и не только потому, что королевские дворы и дворянская элита адресовала зодчим все более утонченные запросы, но и потому, что в профессиональных рядах практикующих архитекторов появились выходцы из знатных семейств. Подобные новшества могли случиться именно в эту эпоху, которую принято называть Просвещением, когда образованность в придворной среде стала модной и многие молодые аристократы начали получать качественное образование. Некоторые из них стали выдающимися учеными, авторами изобретений и открытий, другие увлеклись литературой и одарили мир известными романами или поэмами, но были и те, кто решил преобразить мир вокруг себя с помощью архитектуры. А что из этого вышло, давайте посмотрим.
Первыми на архитектурную стезю ступили английские отпрыски дворянских фамилий, это объясняется тем, что после разрушительного предыдущего столетия страна принялась активно строить и возводить новые поместья и особняки. Но английскому зодчеству необходимо было обновление, чтобы уйти от подражания французским ансамблям. Интересно, что пристрастия лондонского истеблишмента в области строительства и дизайна в середине века разделились, появились две тенденции – палладианство и готическое возрождение. Оба течения возглавляли весьма влиятельные персоны, познакомимся сначала с поклонниками Андреа Палладио.
Уильям Кент
Каскад в парке Чизвик. 1729
Человека, который увлек всю Европу палладианскими формами и идеями, звали Ричард Бойл, граф Бёрлингтон. Будучи потомком знатного и богатого рода, юноша был свободен в выборе своих занятий, его всегда притягивало искусство: сначала он был увлечен музыкой и литературой, его великодушным покровительством и даже гостеприимством пользовались долгие годы поэт Александр Поуп и композитор Георг Гендель. Затем в сферу его интересов попала архитектура, произошло это в 1719 году во время большого путешествия по Италии, которое он предпринял, как это было с недавних пор принято среди молодых английских дворян. В Италии граф познакомился с английским живописцем Уильямом Кентом, который изучал итальянские памятники и ландшафтное искусство, оба увлеклись зданиями, возведенными по проектам Андреа Палладио, их благородная сдержанность и
