ничего не видно. Неужели грабители?
Мы спускаемся на второй этаж, и темнота полностью окутывает нас. Вдруг неожиданно загорается свет, и я вскрикиваю, закрывая рот рукой.
– Мария? – удивленно спрашивает Егор.
Как он здесь оказался? Он же должен был уехать на несколько дней. Что я ему скажу…
– Что вы здесь делаете? Я думал, вы забыли закрыть дом или сюда пробрались грабители.
– Я… – тяну, не зная, что сказать.
– Мамочка? Мне страшно, ты где? – звучит тоненький голосок Алисы сверху.
Я перевожу испуганный взгляд на хозяина дома, а тот мне отвечает откровенно удивленным.
– Это ребенок? Мария, здесь ваши дети? – повышенным тоном спрашивает Егор, и я просто на грани обморока.
Боже, как ему все объяснить?
Глава 12
Егор
Я вылетаю в Париж первым же рейсом. Мне нужно срочно попасть на аукцион, и желательно заранее. Я должен заблаговременно узнать, оригинал ли нам пытаются продать. Иногда бывают такие копии, что даже опытные коллекционеры обманываются и всю жизнь верят, что у них находится оригинал. Пока не случается так, что та же картина всплывает на черном рынке. Что тогда начинается…
Именно для этого я и работаю. Обожаю свое дело. Я прилетаю в гостиницу, кидаю чемоданы, быстро принимаю душ, переодеваюсь и несусь в галерею. Там уже толпится народ. Все одеты вычурно и ведут неторопливые светские беседы.
Дамы плавно кружат вокруг говорящих о делах мужчин и хищно посматривают по сторонам, выискивая очередную жертву для сплетен. Мужчины же в большинстве своем ждут начала аукциона молча. Изредка переговариваются друг с другом, но не более. Мысли каждого заняты заветным лотом. Для каждого своим.
Выходит ведущий, и все замолкают, рассевшись по креслам. Свет приглушают и озвучивают список представленных сегодня лотов. Также нам раздали на входе специальные брошюры, по которым значилось, что картина, которую я должен осмотреть, будет выставляться на аукцион только завтра. Вот черт!
Как только на сцену выносят первый экспонат, я тихонько поднимаюсь и выхожу в зал. Оглядываюсь по сторонам и, никого не заметив, прохожу по коридору дальше. Экспонаты, которые будут выставляться позже, находятся под круглосуточной охраной в специальном помещении-сейфе. Попасть туда невозможно, но у меня есть свои подвязки.
Нахожу эту комнату и договариваюсь с охранниками, подсунув им денег и пригрозив, если что, расправой, невзначай вспомнив пару бандитских имен. Меня обыскали при входе, и я попал внутрь.
Увидев зал, я направился прямиком к интересующему меня объекту и достал инструмент. Через пять минут изучения я был на девяносто девять процентов уверен, что передо мной оригинал, однако техника мазка была хоть и похожа, но не совсем та же. Так бывает, когда человек либо слишком стареет, либо сходит с ума. Но насколько мне известно, Райлаонд умер не старым, его жизнь унесла испанка, да и сходить с ума он уж точно не собирался. А значит, это подделка.
Вздохнув, я упаковываю обратно лупу, щипцы и выхожу из комнаты. Охранник снова меня обыскал и, молча кивнув, отпустил.
Я выкидываю листовку в ближайшую урну и несусь в аэропорт. Мне нечего здесь делать. В другой раз я бы остался еще на пару дней, погулял по городу, развеялся, но сегодня меня будто что-то тянет домой. Душа не на месте, а причину понять я не могу.
Прилететь я должен уже под утро. Но даже этот неудобный перелет мне нужен. Меня буквально тянет домой. В полете я засыпаю, и то ли перелет, то ли усталость преподносит мне очень странный сон.
Женщина, которая принесла мне картину на работу, стоит передо мной в ситцевом простом платье. Ветер треплет ее развевающиеся рыжеватые волосы. Она молода. Даже слишком. Но откуда-то я знаю, что это именно она. Та самая старушка, давшая обещание своей сестре подарить мне картину.
Девушка улыбается, словно увидела давнего друга, и машет мне рукой. Я чувствую, что мне нужно к ней поскорее. Ведь что-то плохое нависает над ней, и только я могу ее спасти. Черная туча окутывает улыбающуюся девушку, а я все бегу и бегу, не приближаясь ни на метр. Ветер усиливается, и я, наконец, становлюсь ближе. Отсюда я замечаю, что у нее большой живот. Она держится за него и качает, словно ребенка в колыбели.
Буря совсем расходится и, вздымая песок и землю, прячет от меня незнакомку. В последний момент я хватаю ее за руку и вытаскиваю из пучины. Но вижу, что это уже не она. Мою руку держит Маша.
Просыпаюсь я, дёрнувшись от чьего-то прикосновения.
– Сэр, мы подлетаем к Москве, пристегнитесь, пожалуйста.
Я выхожу из аэропорта и, вспоминая сон, еще больше тороплюсь домой. Хочется позвонить Марии, но что я ей скажу? «Извините, я просто тревожусь о вас, у вас все в порядке?» Да уж, обрадуется она такому звонку посреди ночи. А еще, учитывая, что у нее есть дети и, скорее всего, муж, это вообще будет выглядеть очень странно.
Я беру машину с платной стоянки, где оставил ее в обед, и мчусь домой. Тишиной встречает меня мое жилище. Тишиной, темнотой и одиночеством.
Захожу внутрь и скидываю ботинки, устало потирая переносицу. Ожидаю, что на меня сейчас набросится Лойс, но его нет. Спит пес. Такого еще не было. Когда бы я ни возвращался, каким бы глубоким сном ни спал мой четырёхпалый друг, он все равно слышит мое приближение за версту и несется, встречает припозднившегося хозяина. «Хоть кто-то по-настоящему любит меня в этом мире», – с улыбкой думаю я, но грусть съедает заживо. Сейчас помоюсь и спать, а завтра уже решу все вопросы.
Я оборачиваюсь, чтобы закрыть дверь, но вдруг вспоминаю, что зашел-то я без ключей. Мария забыла закрыть дом? Нет, не похоже на нее. Неужели что-то все же случилось и меня не просто так тянуло домой? А что, если меня пытались ограбить, но наткнулись на беззащитную девушку?
Как назло, охранников сегодня не было. Один заболел, а другой взял отгул в честь рождения сына. Моя беспечность могла повредить Маше. Сжимаю кулаки и чувствую ярость. Я готов собственными руками удушить любого, кто посмеет причинить ей боль. Таких нежных и хрупких созданий, как Маша, я просто не встречал.
Но чем выше я поднимаюсь, тем отчетливее понимаю: я дома не один.
***
Я поднимаюсь на второй этаж и слышу тихие шаги сверху. Вряд ли грабители ступали бы так, словно они феечки. Да и по звуку человек явно один.
Включаю свет и слышу женский вскрик. Как только глаза привыкают к свету, я вижу испуганную домработницу.
– Мария? – спрашиваю я, ничего не понимая. Она осталась здесь на ночь? Но зачем? Нет, мне почему-то стало гораздо спокойнее, когда я понял, что с девушкой все в порядке. Но разве ей
