Войдя вертикально, я собрал в кольца хвост, уменьшая глубину погружения. И даже так мы опустились метра на четыре под воду.
Я не мешкая, стартанул вверх. Но прежде чем вынырнуть полностью, как мог, приблизился к отвесной стене. Аделин жадно дышала, едва ее голова оказалась над поверхностью воды.
– Ты справилась, смелая девочка, – тихо урчал я ей на ухо и все крепче прижимал к себе хрупкое тело, сотрясающееся от крупной дрожи.
Мы находились в тени. Каньон почти весь погрузился в вечерние сумерки.
Я заметил в нескольких метрах нависающий над водой выступ и, очень тихо приблизившись, нырнул под него. Вовремя. Гладь озера расчертили яркие полосы света поисковых фонарей. Шныряли туда-сюда, разыскивая свои жертвы. Сверху доносились четыре голоса:
– Ты видишь их?
– Отмороженные!
– Что за змеиный урод с ней? Нам говорили, что девчонка одна или с кем-то из людей Морелли!
– Никого нет! Они утонули, а нам теперь головы открутят! Нам нужна была девчонка! Пусть даже не совсем живая! Но никак не утопленница.
На этих жестоких словах, я крепко зажал рот птичке, чтобы ни звука не вырвалось из ее рта. На некоторое время фонари погасли. Но удаляющихся шагов слышно не было, и я терпеливо ждал, пока отморозки Сольвенти окончательно свалят. Свет включился снова, шаря по поверхности воды.
– Их нет! Почему не всплыли? Уходим!
– Нам придется скрыть, что мы их видели. Все жить планируют? Тогда забыли обо всем, ясно?! Или кто-то хочет спуститься в долину и проверить? Или прыгнуть в озеро, как эти долбанутые?
Последнее я еле расслышал. И наконец удаляющийся хруст камней под ногами оповестил, что противник ушел. Тогда я отнял ладонь от лица девчонки, разрешив птичке говорить.
– Мы спасены! Сейчас проплывем через озеро. И найдем твой дом. Готова?
– Д-д-да. Д-да. Я хочу быстрее выбраться отсюда, Ссашшин! – сбивчиво шептала девчонка. Ее снова трясло от избытка адреналина в крови.
Я и сам был несколько не в себе. И не нашел другого способа, выплеснуть эмоции, как алчно овладеть нежными подрагивающими губами. Вкусными. Сочными. Не спрашивая разрешения, вторгался в ее рот, показывая, кто тут хозяин, но Аделин и не думала сопротивляться, и так же голодно целовала меня. Я так хотел сорвать с нее чужую форму и прижать обнаженную к себе. Гладкую. Скользкую от воды.
Хватит! Мою жажду не утолить так быстро. И нужно выбираться.
На мне остался рюкзак, я перевесил его вперед, а на спине разместил птичку, предварительно стянув с нее отяжелевшую обувь. Сумка Аделин и второй рюкзак остались у того дерева, которое защитило нас от пуль.
Птичка прилипла ко мне так, будто снова боялась упасть и весь путь до реки нервно сопела мне в ухо, изо всех сил стараясь не сомкнуть капканом руки на моей шее.
Холодные потоки воды встретили нас на подходе. Здесь река впадала в озеро.
– Справа есть пологий выход на берег, – указала Аделин. – Иначе придется плыть в реке против течения. И она очень студеная, – вздрогнула она.
Ей уже было холодно. А когда мы выбрались на берег, я понял масштаб катастрофы: солнце совсем село, ледяной ветер дул непрерывно, а на птичке была мокрая одежда.
– Тебе придется снять одежду, – хмуро изрёк я , – иначе ты замерзнешь. Форма просохнет очень небыстро. На моих руках тебе будет теплее.
И, не дождавшись ответа, стал стаскивать с нее ледяной комбинезон, попутно оглаживая влажную нежную кожу, покрытую мурашками от холода. Сам же я быстро нагревался от прикосновений к ее телу. На Аделин осталось одно белье. Такое же кружевное, ничего не скрывающее, как и то, синее. Только это было желтого цвета и тоже удивительно ей шло. Так, что я хотел его скорее снять.
Как бы ни был противен холодный мокрый рюкзак, я перевесил его на спину вместе со снятой формой. Все может пригодиться. И с голой замерзшей Аделин на руках, поспешил к цели на берегу реки.
– Птичка. Не спи. Как далеко до вашего домика? – тормошил я ее. И хотя тоже устал, но упорно скользил изо всех сил вперед.
– Час пути, – вяло отвечала она.
Смерть смотрителя, весь день в дороге, пули и прыжок в каньон. Неудивительно, что птаха вымоталась. Еще и этот холод. Несмотря на мою довольно высокую температуру тела, я не мог ее полностью спрятать и защитить от холодных порывов ветра.
По дороге я вытягивал Аделин из дремы, уточнял место, куда нам нужно было прибыть.
– Мы прибыли, – указала рукой вверх девчонка, минут через сорок пути.
Я довольно улыбнулся. Домик находился в четырех метрах над землей, надежно спрятанный в ветвях с густой листвой старого дуба-исполина. Не зная, где искать, и не найдешь среди таких же великанов-соседей. Добротно сколоченная платформа, и на ней строение треугольником без окон, занимало ее две трети. Точно моя девочка – птичка. И лучшего дома для нее не придумаешь.
Здесь хорошо пахло: лесом, землей, чистой водой. Убаюкивающе пела Ледяная река. Шумела листва. Хотелось закрыть глаза и расслабиться. Но позволить себе я этого не смел; позже, когда будут решены вопросы с теплом, едой и мы оба будем наверху в домике.
Вдоль ствола дуба висела веревочная лестница, окрашенная в тон дерева, так что ее и не было заметно издали. С перекладинами из деревянных круглых палок. Я поставил птичку на землю, а сам чуть завис, оценивая как буду взбираться наверх. Мой хвост тяжелый и не предназначен для таких маневров.
Немного вялая Аделин, смахнула накопившуюся усталость и довольно быстро взлетела по лестнице наверх, открыла дверь и скрылась в домике. Здесь не было посторонних запахов, говорящих о недавнем присутствии людей. Кроме птахи с отцом, в этом месте похоже и правда никого не бывает, да и они тут редкие гости.
Птичка появилась минут через пять, в свитере с высоким горлом, теплых носках и каких-то пузатых штанах. Ловко скользнула вниз и замерла на последней ступеньке.
– В домике все хорошо. Аккумуляторы полностью заряжены, но нет воды. Я спущу бак на веревке, наполни его, пожалуйста, в реке. Нам понадобится два. Для санитарных нужд и кухни, – попросила девочка.
– Спускай бак! – требовательно произнес я. – Есть какой-то механизм для его подъема?
– Да, конечно. Папа многое предусмотрел. Я наверх! – и резво взлетела на площадку вновь.
С удивлением наблюдал, как под домом в платформе открылся люк, и оттуда подвешенный за овальную перемычку на веревке медленно спустился наземь бак.
В дверях снова появилась девочка с ведром в руке.
– Папа носит воду с реки в этом ведре, – скинув мне ведро вниз, оповестила она.
Я тут же принялся за работу. С удивлением обнаружил, как на небосводе поднимается огромный шар Глизе-581с. В другой части луны из-за туманов и облачности, за все месяцы я не видел его ни разу. У меня будет
