курицу обратиться да яйца откладывать. Этим Пилигрим не гордился, он не хотел пугать его так сильно. Но результат ведь был получен, хихитун рассказал все, что знал.
Ито Канзабуро действительно вызвал к дому такси, уехал один, направился к собственному временному жилищу. Тут как раз ничего необычного.
Любопытнее было его столкновение с дивом. Точнее, на мутном видео с камер наблюдения это выглядело как столкновение с незнакомцем. К Канзабуро, уже направлявшемуся к такси, подскочил какой-то пижон с длинными волосами. Сначала что-то требовал, они поссорились, потом незнакомец попытался потащить теннина за собой, но вмешались прохожие, и перепуганный Канзабуро уехал.
Это, кстати, было любопытно. Когда возникла необходимость, он без труда направился в логово кладника, хотя под землей теннинам всегда было неуютно, и пошел договариваться с хихитуном. Почему же он тогда шарахнулся от дива? Потому что испугался – или потому что диву нечего было ему предложить? А зачем тогда див вообще высунулся? Он посильнее кладника, его можно испугаться и просто так… Черт знает что творится.
Пилигрим попытался отследить, куда направился див, с помощью камер наблюдения. Но ничего толкового из этого не вышло: тот свернул к оперному театру и двинулся дальше, к парку возле реки Свислочь. Там камер не было, а просматривать записи по периметру зеленой зоны слишком долго. Пилигрим решил пойти другим путем: сделал фото дива со стопкадра и запустил программу распознавания лиц.
Он надеялся, что со всем этим удастся разобраться до того, как в отделении станет людно, да не сложилось. Сначала он почувствовал чужое присутствие в коридоре, а потом услышал за своей спиной удивленный голос:
– Якунин? А ты что здесь делаешь?
За окном уже рассвело, но летом рассветы ранние, до начала рабочего дня оставался еще час, а Усачев все равно явился. Теперь он стоял на пороге и рассматривал подчиненного так, будто не видел уже сто лет и больше не надеялся встретить.
– Нужно было кое-что уточнить, – отозвался Пилигрим.
– По делу?
– Естественно.
– Ну, раз по делу явился, не будем упускать такую возможность. Зайди-ка ко мне.
Хотелось отказаться – а отказывать начальству нельзя. Пилигрим лишь пониже натянул рукав на правой руке, чтобы скрыть бинты.
Он последовал за начальником в небольшой светлый кабинет. Усачев устроился за столом, Пилигрим замер напротив него.
– Да не изображай ты солдата перед расстрелом, – поморщился Усачев. – Садись уже, маячишь тут… Как ты?
Это был любопытный вопрос. Не самый уместный сейчас. По идее Усачев должен был интересоваться в первую очередь заданием… Но одно ведь связано с другим.
– Я в порядке, – привычно ответил Пилигрим.
– Ты по-прежнему в состоянии вести это дело?
– Вы сами его мне поручили.
– Когда я поручал его тебе, я думал, что оно будет несколько другим, – признал Усачев. – Если честно, я пошел на это просто из симпатии к семье… Я их давно знаю, Раду так и вовсе с раннего детства. Она увлекающаяся натура с буйной фантазией.
– И вы решили, что она все придумала?
– Нет, не все придумала, просто неверно истолковала события. Я отправлял тебя не столько искать этого теннина, сколько присматривать за ней. Ты должен был убедиться, что она в безопасности, пока он не вернется. Я ведь был уверен, что он вернется!
Это не шокировало Пилигрима, он ожидал чего-то подобного. Когда началось разбирательство, Усачев сам его отстранил, решил не рисковать, а тут вдруг неожиданно привлек к делу. Причина могла быть только одна: легкое задание, не угрожающее ни Пилигриму, ни окружающим. Градстражу это не слишком понравилось, но он тогда готов был на потолок лезть от скуки, потому и согласился.
– Я читал твой вчерашний отчет, – продолжил Усачев. – У вас там действительно намечается нечто серьезное, девочка не ошиблась. Смотри… я могу заменить тебя, и это никак не повлияет на твою карьеру, никакого занесения в личное дело. Это моя вина больше, чем твоя.
– Спасибо за предложение, но нет.
– Речь ведь не только о тебе.
– Я понимаю, – кивнул Пилигрим. – Речь еще и о Раде. Дмитрий Максимович, если я говорю, что справлюсь, так и будет.
Он не мог отступить сейчас. Не только из-за честолюбия, хотя и оно сыграло свою роль. Пилигриму нужно было испытать себя, пройти этот путь до конца. Сегодняшняя ночь показала, что у него далеко не все под контролем. Если он не сможет удержаться на нужной стороне реальности, то… Сам виноват. Он сам накликал на себя беду, сам и защитит от себя человечество.
Но до этого последнего шага было еще далеко, он предпочел работать дальше.
Усачев не спешил его отпускать. Он смотрел на собеседника долго, изучающе, будто надеялся и душу увидеть. Пилигрим терпеливо ждал.
– Я ведь не зря упомянул про эту семью, – заметил Усачев. – Девочка мне и правда дорога. Не как родная дочь, но близко. Она хорошая, Якунин, и в чем-то еще ребенок. Самой Раде наверняка кажется, что она готова ко всему. Но что она видела до этого? Она была старательной ученицей в школе и в университете. Знание теории обмануло ее, внушило веру, что мир такой, каким его описывают в учебниках.
– При всем уважении, Дмитрий Максимович, мне кажется, вы ее недооцениваете, – не выдержал Пилигрим. – Именно она первой заметила неладное там, где все упустили. Так кто из нас тогда наивен?
– Рад видеть, что вы сработались. И все равно будь осторожен. За то, что ты сделал, многих сразу выставляют вон из градстражи, а кого-то и за решетку отправляют. Уже это разбирательство стало уступкой тебе. Там будет учитываться все, включая это задание и рекомендацию, которую даст тебе Рада.
– Я так и понял. У нас с ней скоро встреча.
– Можешь идти. Вечером жду отчет.
Пилигрим понятия не имел, что подумал о нем начальник, да и не надеялся угадать. Кто их поймет, этих цмоков? Не отстранил – и на том спасибо.
Пока он был в кабинете Усачева, программа распознавания лиц закончила работу. Фотография, сделанная с помощью видео, была нечеткой, однако указание точного вида нечисти помогло. Теперь с портрета на экране на Пилигрима смотрел молодой мужчина с длинными вьющимися волосами, черными усами и острой бородкой. Лицо как будто нездешнее, хотя сложно было вот так уверенно назвать его иностранцем. Взгляд уверенный до наглости, но у всех дивов такой, тут ничего нового.
Пилигрим пустил файлы в печать и набрал номер Рады.
Расстались они вчера не слишком хорошо. Пилигрим остался ждать, когда за хихитуном приедет наряд градстражи, Рада же отправилась домой, для одного дня ей событий хватило. Она
