Эльбе! Я знаю, что Наполеон сначала был сослан туда, а затем сумел бежать и вернуться во Францию, но это все…
Данте поведал ей то, что знал сам, но их путешествие на следующий день буквально открыло для них новую страницу в истории.
— Слишком много информации, чтобы усвоить ее всю сразу, — грустно заключила Конни. — Я и не подозревала, что у Наполеона было здесь два дома. А у нас нет времени осмотреть оба.
— Что ж, нам просто придется вернуться в другой раз — провести отпуск здесь, на Эльбе, и мы все спокойно осмотрим, — ответил Данте, и эта идея звучала замечательно.
— Это было бы прекрасно, — пробормотала Конни.
Но в ее голосе было что-то такое, что насторожило Данте. Он на мгновение задумался над ее словами, а затем решил не обращать внимания на признаки тревоги.
— Давай выпьем кофе, — предложил он. — История всегда вызывает у меня жажду.
Конни рассмеялась:
— У Италии очень богатая история! Ты, должно быть, постоянно хочешь пить!
Он рассмеялся в ответ, обнял ее за талию, и они направились в кафе.
«Мне очень приятно быть с ней, — размышлял Данте по дороге. — Вероятно, потому, что она живет в более медленном темпе, чем я. Она учит меня ценить жизнь и каждый ее момент».
И он ценил настоящее — этот расслабляющий отпуск, в котором можно убежать от всех проблем, на этот раз вместе с Конни. Да, это было хорошо, несомненно, хорошо.
Они уселись за столиком под полосатым зонтом и заказали кофе. Данте, почувствовав голод после столь интенсивного погружения в историю, заказал еще и выпечку.
Конни посмотрела на него с завистью.
Данте лениво подтолкнул к ней тарелку.
— Побалуй себя, — предложил он добродушно.
Она неохотно покачала головой.
— Заманчиво, но не так соблазнительно, как ты, Данте, — заявила она. — Я не хочу снова набрать весь этот вес и обнаружить, что тебе больше не нравлюсь!
Она говорила легко, с юмором, но Данте не хотел, чтобы даже на мгновение ей приходили в голову такие мысли.
Он взял пирожное, разрезал его пополам и протянул одну половинку Конни.
— Давай проверим эту теорию, ладно? Ты съешь половину пирожного, и я скажу тебе, хочу ли отвести тебя в постель. Потом я доем остальное, и ты скажешь мне, хочешь ли ты отвести меня в постель. Справедливо?
Конни рассмеялась.
— Хорошо, ты меня убедил, — сказала она и взяла себе кусок слоеного теста с кремовой начинкой.
— Могу подтвердить, — произнес Данте с притворной торжественностью, — что да, я определенно, определенно все еще хочу уложить тебя в постель. На самом деле, если хочешь, мы могли бы переночевать здесь, на Эльбе. Забронировать отель прямо сейчас…
Конни бросила на него хитрый взгляд.
— Но моя зубная щетка на пляжной вилле, — поддразнила она.
— Мы купим тебе другую, — парировал он.
В конце концов, они вернулись обратно на свой остров.
Солнце садилось, заливая море золотом и огнем. Данте обнимал Конни за плечи, ее голова покоилась на его груди, ветер трепал их волосы и охлаждал их лица, пока они плыли по темнеющим водам Тирренского моря.
— Может ли что-нибудь быть совершеннее этого? — пробормотала Конни.
Данте услышал счастье в ее голосе и почувствовал, как оно эхом отдается в его сердце.
Его рука на ее плече сжалась, прижимая ее еще ближе к себе.
Это было потрясающе…
Глава 6
Конни резала овощи на ужин, тщательно следуя рецепту на экране ноутбука, стоящего на столе в кухне Данте в Милане. Продукты она купила днем и хотела сделать Данте сюрприз. Это был первый раз, когда она готовила для него.
Несколько дней назад они вернулись со своего острова мечты. Данте отправился в офис, а она с удовольствием проводила время, исследуя Милан. До сих пор Данте всегда заказывал еду на ужин. Не пиццу или карри, а что-то гораздо более изысканное! Но теперь она хотела доказать, что может сама приготовить для него съедобную пищу. Как настоящая жена.
В ее голове пронеслись воспоминания из давних времен. В детстве она наблюдала, как ее мама нарезала овощи на ужин. Отец приходил с работы, целовал мать, говорил, как он голоден, как хорошо она готовит, а мать сияла от удовольствия.
Конни чувствовала, как ее разум мечется между потускневшими картинками прошлого и ярким настоящим.
Она услышала, как Данте вошел в свою квартиру, и крикнула:
— Я на кухне!
Он появился в дверях. Данте выглядел великолепно, как всегда, независимо от того, была ли на нем домашняя одежда или деловой костюм, как сейчас. Он подошел и поцеловал ее в щеку, а затем с сожалением осмотрел ее кулинарные старания.
— Мне очень больно это говорить, но может ли это подождать до завтра? Нас пригласили на ужин, — сообщил он.
«Не выглядел ли он неприятно удивленным, увидев, что я занята домашним хозяйством?» — подумала Конни. Но она была счастлива готовить для него. Просто счастлива, без всяких намеков.
— Нас пригласил Раф, — продолжил Данте. — Он сегодня вечером в Милане. Прилетел из Рима по делам. Говорит, что с нетерпением ждет встречи с тобой снова.
— О… — протянула Конни.
Она уже думала о том, познакомит ли ее Данте с кем-нибудь из своих друзей здесь, в Милане. И она не возражала против встречи с Рафаэлло. Он был близким другом Данте, хотя и жил в Риме.
Когда они приехали в ресторан, Конни почувствовала неловкость. Хотя Данте часто рассказывал о нем, она не видела Рафаэлло с тех пор, как была в Милане после свадьбы. Нетрудно было догадаться, что Раф считал, что Данте сошел с ума, женившись на ней. Будет ли он теперь думать иначе?
Она не знала. Несмотря на то, что он был другом Данте, мнение Рафаэлло не имело значения. Тем не менее, ради Данте было бы неплохо увидеть в глазах его друга удивление, а может быть, и восхищение по поводу ее внешнего вида.
«Может быть, он наконец сочтет меня достойной своего друга», — едко подумала Конни.
Рафаэлло вежливо поприветствовал ее, но не сделал никаких комментариев по поводу ее изменившейся внешности.
Наряд, что она носила сейчас, сильно отличался от похожего на палатку синего платья, которое было на ней на свадьбе. Это был кремовый костюм-двойка с узкой юбкой и лифом в стиле болеро с нежной однотонной вышивкой по вырезу и манжетам. Волосы у нее были уложены в низкий шиньон с декоративными гребешками, макияж она наносила очень тщательно.
Оглядывая элитный ресторан и других модных миланцев, собравшихся там,
