Джулия Джеймс
Покорить дерзкого парня
Соблазн — Harlequin — 447
Пролог
Данте Кавелли сидел на барном стуле в коктейль-баре одного из самых модных отелей Лондона в Вест-Энде и пил мартини. Он взглянул на свои часы — тонкие, золотые и очень дорогие. Она опаздывала.
Данте окинул взглядом роскошный коктейль-бар. Он был слабо освещен, столы расставлены по всему широкому пространству, а в углу стоял белый рояль, за которым пианистка играла тихую блюзовую мелодию. Взгляд Данте на мгновение остановился на ней. Пианистка была очень привлекательной блондинкой с длинными волосами. Мужчина почувствовал воодушевление, но затем взял себя в руки. Нет, исключено.
Нахмурившись, он посмотрел на вход в бар. Никого. Подняв бокал, сделал глоток. Его взгляд все еще был сосредоточен на входе, а кончики пальцев слегка барабанили по поверхности стола в такт блюзовой мелодии.
Внезапно его пальцы замерли. На пороге возникла женщина. И какая женщина!
Данте воспрял духом.
Прежде всего, его внимание привлекла ее фигура. Платье синего цвета с отливом в зеленый, облегающее каждый сантиметр ее роскошного тела, доходило до колен ее стройных ног. Пальцы одной руки сжимали клатч, а другая рука была поднята чуть выше ее полной, изящной формы груди. Данте показалось, что женщина немного нервничала и была не уверена в себе…
Но с чего бы вдруг ей быть неуверенной в себе? Не с таким роскошным телом.
Что касается ее лица…
Еще одна легкая морщинка образовалась между его бровями. Стоя в дверном проеме, женщина была наполовину скрыта тенью, из-за чего ее черты лица было трудно рассмотреть. Он заметил ее точеные скулы, большие глаза и пухлые губы. Ее волосы были уложены в пучок и открывали длинную шею и изящную линию подбородка.
В тот момент, когда он мысленно призывал женщину выйти вперед, в бар вошел кто-то еще, и женщине пришлось слегка посторониться. И он увидел ее полностью.
У Данте перехватило дыхание.
Этого не может быть!
Просто потому, что этого не может быть. Это было просто… невозможно.
Глава 1
Двенадцать месяцев назад
Данте ехал слишком быстро. Это особенно опасно на сельских дорогах. Он пребывал в мрачном расположении духа с тех пор, как огласили завещание его деда. Он сжимал руль арендованной машины и пытался справиться с гневом.
Разве он не сделал все, чего хотел от него дед? Данте находился в его полном распоряжении двадцать четыре часа в сутки. Выполнял все пожелания старика.
И теперь выясняется, что дед выдвинул это возмутительное, невыполнимое требование в своем завещании!
В ярости взглянул на навигатор. Данте приближался к месту назначения.
Свадьба.
Какая ирония! Данте направлялся к тому единственному человеку, который ему сейчас был нужен. К своему адвокату.
Его старый друг Рафаэлло Раньери знал свое дело.
«В семейных делах он как рыба в воде», — мрачно подумал Данте, помня, что юридическая фирма Рафаэлло вела дела половины богатейших семей Италии.
Данте, несмотря на то, что входил в элитные круги общества, никогда не нуждался в профессиональных услугах Рафаэлло.
До настоящего времени.
Он почувствовал, что его плохое настроение немного улучшилось. Ладно, ему было нелегко добраться до загородного дома на западе Великобритании, где его друг был гостем на свадьбе своего друга-итальянца. Но Раф был единственным, кто мог найти выход из этой ситуации, этой ловушки, в которой Данте оказался по воле своего деда.
Менее, чем через полчаса Данте пристально изучал, вернее, пожирал глазами лицо своего старого приятеля. Лицо Рафа выражало недоумение и непонимание.
— Раф, давай! Должна быть оговорка об освобождении!
Рафаэлло пожал плечами в своем элегантном дорогом смокинге.
— Он выразил свое желание предельно ясно. Не к чему придраться, — сообщил он Данте, иронично ухмыльнулся и тряхнул головой. — Итак, скажи мне, кто станет счастливой женщиной, которая получит одного из самых завидных холостяков Италии? До сих пор ты не был замечен в постоянных связях.
Глаза Данте мрачно сверкнули.
— Не начинай! У меня никогда не было времени на отношения, и ты это знаешь!
Его друг поднял бокал шампанского, который поставил на ближайший столик в пустой гостиной.
Их провели туда, чтобы они могли изучить завещание.
— Ну, — принялся размышлять Раф, — разве твой дедушка не попытался это исправить? Он хотел, чтобы теперь ты начал постоянные отношения. Или в противном случае ты можешь отказаться от своего наследства.
— Я работал ради этого наследства, Раф. Я очень хорошо работал! Я обеспечивал своему дедушке все, что он хотел!
В его голосе слышалось разочарование, но не только. Обида, недоумение…
Дедушка воспитывал его с самого детства. Отец Данте ни дня в своей жизни не работал и прожигал родительские деньги. В итоге разбил свою машину, убив в ней себя и свою жену. Что касается его матери… Ее работа заключалась в том, чтобы красить ногти и думать о том, какое платье надеть на ту или иную вечеринку.
Вот почему его дедушка настаивал, чтобы мальчик, родившийся у таких праздных, самодовольных родителей, понял, что деньги не растут на деревьях, их нужно зарабатывать.
И это было именно то, что Данте делал последние десять лет, с тех пор как с отличием закончил обучение на факультете экономики и финансов. Он начал работать заместителем своего деда и стал его наследником.
А теперь он понял, что его обманули.
— Данте, не принимай все близко к сердцу. Послушай, хотя завещание нельзя оспорить, оно не навсегда. Твой дед распорядился, что вступление в брак обеспечивает тебе получение наследства, но… — он многозначительно посмотрел на своего мрачного друга, — его завещание не предполагает пожизненного брака.
Глаза Данте сузились. Он сразу понял, что имеет в виду Раф.
— О каком минимальном сроке мы говорим? — прямо спросил он.
Рафаэлло задумчиво сделал глоток шампанского.
— Что ж, ты должен избегать любого риска, что брак может показаться… фиктивным. Это вполне может привести к аннулированию условий завещания. Поэтому я сразу скажу, что речь идет как минимум о двухлетнем сроке.
— Два года? Да к тому времени мне будет почти тридцать пять!
Рафаэлло снова пожал плечами, но с сочувствием посмотрел на Данте:
— Ну, тогда, скажем, восемнадцать месяцев. Смог бы ты вынести такой короткий брак?
Данте нахмурился.
— Брак, — мрачно сказал он, — на любой срок — это последнее, чего я хочу. Раф, ты знал моего дедушку. Он контролировал мою жизнь,
