ломайте мне карьеру, пожалуйста! Я очень… сожалею об этой глупой шутке…
— Продолжай.
— Сегодня утром я видела, как Ирочка крутилась рядом с Дианой, и расспросила ее о ней. Меня удивило, что ты… вы оказываете столько внимания простой ассистентке. Ирочка разговорилась… пожаловалась, что Диана странно себя ведёт в последнее время и одевается, как настоящая нищебродка. Она показала для сравнения ее фото без очков и с распущенными волосами… и тогда я сразу узнала в ней шатенку-модель, которую видела как-то на обеде в зале для показов. Тимур… ты не представляешь, как я разозлилась, что она водила всех за нос! И меня в том числе. Это всё эмоции, понимаешь? Женские эмоции…
— Не дави на жалость, ты свой лимит исчерпала, — нетерпеливо бросает босс. — Переходи к фоткам.
Когда ты успела спутаться с Дибиром Агаевым?
— Это фотошоп! — быстро отвечает Инесса.
Слишком быстро.
— Значит, честно признаваться ты не собираешься, я правильно понял? — уточняет Лебеда и зло добавляет: — А ведь вы с подругой Дианы так убедительно утверждали, что фотографии подлинные… даже родинку на спине приплели, лживые твари! Ладно… Короленко, забирай ее к своим друзьям в участок. Подключайте сразу своего майора Котова, пусть на ее дело сразу отмашку сверху даст.
— Погодите! — взвизгивает Инесса и, то и дело запинаясь, начинает частить: — Да, это настоящий Дибир Агаев! Мы с ним… пообщались тогда в первый раз.
— Это теперь так называется? — хмыкает Короленко, кивая на фотки с тесно переплетёнными телами. — Оригинально. А почему в туалете?
Взгляд рыжевласки мечется ещё пару секунд в поисках хоть какого-то уклончивого объяснения, но безуспешно, судя по поникшим плечам.
— Он обещал мне крупную сумму денег… и потребовал закрепить сделку… а фотографии сделала я сама. Дибир женат, и я надеялась получить на всякий случай компромат против него, если он слишком обнаглеет. Оставила камеру включенной и…
— Компромат с изменой против Дибира Агаева? — босс скептически усмехается. — Да он плевать хотел на жену! И о его регулярных развлечениях на стороне она в курсе. Давай лучше проясним два момента. Почему у тебя волосы, как у Дианы — это раз. И за что Агаев обещал тебе бабло — это два.
— Волосы… это из-за тебя! — вдруг выкрикивает Инесса. — Ты объявил кастинг шатенок, и я хотела понять, что такого особенного в этом цвете волос, что тебя так переклинило на сбежавшей модели! Примерила парик… а тут Агаев и заявился! Предложил кучу денег за пустяковую услугу, а потом решил закрепить… туалет был рядом, а я так злилась на тебя и нуждалась в утешении… вот и повелась!
Мне становится ещё более противно, хотя куда уж больше. А от обиды в горле стоит мерзкий комок. Как бы отсюда побыстрее уйти? Не хочу слушать эти грязные подробности, а вникать в них — тем более!
— Какую услугу?
— Просто сообщать ему информацию о твоем местонахождении. О том, с кем встречаешься и общаешься. Я согласилась… а что в этом такого? И потом, ты сам виноват, Тим! У меня кредит за пентхаус всё ещё не выплачен, а ты перестал в последнее время спонсировать меня…
— Серьезный довод, Тим, — снисходительно комментирует Короленко, и я удивлённо смотрю на него. Он что, прикалывается?
— Не понял, — игнорирует его издевку Лебеда, хмурясь. — С какого бодуна Агаеву сдалось мое местонахождение и контакты?
— Разберемся.
— Да какого…
Моё терпение лопается окончательно, и я громко объявляю:
— Мне пора! Разбирайтесь тут без меня.
Но Лебеда быстро преграждает мне выход из ложи, поставив ногу на противоположный подлокотник дивана.
— Ты никуда не уйдешь, Диана, пока мы вместе не разберемся. Я был не прав… сожалею об этом.
— Мне всё равно, — угрюмо отвечаю я. — Дай пройти. Домой хочу.
— Обед уже скоро закончится, а я всё ещё твой босс, милая. И я тебя не отпускаю.
Решение приходит моментально.
— Тогда я увольняюсь!
После короткой паузы Лебеда молча поднимается с дивана, и дальше происходит что-то странное.
Он пристально смотрит на Короленко как-то по-бычьи исподлобья, никак не отреагировав на моё заявление. Тот приподнимает брови… и, помедлив, пожимает плечами. Тогда босс просто хватает меня за руку и тянет за собой на выход, словно какую-то козу на верёвке.
Позади слышно, как рыжевласка растерянно тянет:
— А как же я?
— А с тобой мы сейчас поговорим отдельно, — спокойно ставит ее перед фактом Короленко.
По дороге я несколько раз пытаюсь вырвать руку из наглого захвата Лебеды, но удается это мне только на улице, когда он, даже не поинтересовавшись моим мнением, усаживает меня в свой внедорожник и жёстко пристегивает ремнем безопасности.
— Эй, я же сказала, что увольняюсь и иду домой!
— Отлично, — кивает он без выражения. — А я исполняю твое желание.
— В каком смысле?
— В таком смысле, что мы сейчас едем в модельное агентство. Ты же хочешь уволиться. Заодно и виновницу моего заблуждения рассчитаем.
— Ирочку? — растерянно уточняю я, и босс подтверждает мою догадку лаконичным отрывистым кивком.
— Мне не нужны в штате агентства люди, которые наглеют настолько, что поднимают свои козни до уровня начальства.
С ответом я не нахожусь, очень уж много бурлит внутри противоречивых эмоций.
С одной стороны, бывшая подружка подставила меня и, возможно знала, на что шла… а с другой стороны, кто знает, что ее толкнуло на это? Может, Инесса ее шантажировала? Она ведь и не на такое способна. В любом случае, мне совсем не хотелось принимать участие в таком неприятно-кардинальном решении судьбы человека, который в прошлом был мне всегда симпатичен.
Всю дорогу сижу, погрузившись в размышления об этом и хмурюсь. Чувствую время от времени на себе внимательный взгляд Лебеды, но он ничего не говорит. Только играет желваками и молча ведёт свой фольц туарег.
Неужели он действительно вот так спокойно принял известие о моем увольнении? Это даже как-то… обидно, что ли. Значит, Короленко был прав? Лебеда наконец сдался и решил меня отпустить из своей жизни после стольких соблазняющих штурмов? Понял, что по-настоящему перегнул палку?
Когда мы уже идем вместе к отделу кадров, я окончательно в этом уверяюсь.
Босс идёт на шаг впереди, словно ледокол, и все встречные коллеги поспешно расступаются в разные стороны. То ли их пугает выражение его лица, то ли они что-то чувствуют, но делают все это за несколько метров до нас.
И тут в конце коридора напротив мелькает побледневшее лицо моей детдомовской подружки. Она таращится на нас, хаотично дёргается назад и застывает на месте, как сломавшаяся заводная кукла.
— Тимур… Аркадьевич, — зову я очень тихо, не совсем уверенная, что
