рукой такси.
Мне нужно держаться подальше от Томми Марино и его грязных слов.
Мне никто не нужен, даже папочка.
Глава 12
Томми
Как только Джейд выходит из-за стола, я прижимаюсь к Дженне. Ее глаза вспыхивают от желания, но я быстро пресекаю это. Мой взгляд пронзает ее, заставляя отступить в ужасе. Я меняю тон на угрожающий — это то, чего она не ожидала.
— Не вмешивайся в мою семью, Дженна. Я, блять, предупреждаю тебя. Ты знаешь, на что я способен. Если ты попытаешься ей навредить, я выслежу тебя и сдеру шкуру живьем, — мои слова доходят до нее, и она кивает, отступая на шаг.
Она прочищает горло.
— Прошу прощения, — она направляется к бару, а я опять опускаюсь на стул и жду возвращения Джейд.
Я проверяю время на часах, затем смотрю через плечо в сторону туалета, меня охватывает беспокойство. И, наконец, через пятнадцать чертовых минут, я останавливаю официантку и прошу ее проверить туалет. Моя нога подпрыгивает в ожидании ее возвращения, и я чувствую ярость, когда она сообщает, что Джейд ушла через пожарный выход.
Теперь, когда я еду домой, меня охватывает гнев. Я накажу ее маленькую задницу и напомню ей, что она должна быть послушной малышкой.
Ворота открываются медленно, и это действует мне на нервы, руки так и чешутся погладить ее идеальную кожу, а разум жаждет ее увидеть.
Наконец, подъехав к особняку, я хлопаю дверцей машины и врываюсь внутрь.
Я спешу вверх по лестнице, на ходу отмахиваясь от охраны.
Рука нащупывает ручку двери, но когда я обнаруживаю, что она заперта, мое раздражение возрастает.
— Джейд, открой чертову дверь! — кричу я.
Тишина. У меня в висках пульсирует от отсутствия ответа. Я надеру ей задницу.
— Джейд. Открой эту гребанную дверь, пока я ее не выбил! — прорычал я.
Ничего.
С ревом я врезаюсь телом в дверь, и она слетает с петель.
Чувство вины бьет меня в грудь, и мой желудок сжимается при звуке ее рыданий. Я отбрасываю чувство вины и позволяю гневу поглотить меня, стягивая с нее простыню. Она приняла душ, и эта мысль выводит меня из себя. Она смыла с себя мой запах, мои прикосновения и, в свою очередь, смыла кровь, свидетельствующую о том, что я владею ею.
Ее лицо залито слезами, и мой член твердеет при мысли, что она плачет из-за меня. Будет ли она так красиво плакать, когда я засуну в нее свой член? Когда я буду трахать ее так сильно, что она забудет всех парней, с которыми была?
— Убирайся! — она показывает на дверь. — Я не хочу с тобой разговаривать, Томми.
Мое тело сотрясается от ярости. Как она посмела сказать мне уйти? Как она смеет называть меня Томми?
— Не зли меня, малышка. Последствия тебе не понравятся, — предупреждаю я, забираясь на кровать.
Ее испуганные глаза расширяются.
— Ты спал с ней, — выдыхает она, слезы текут по ее красивому лицу.
Я оседлал ее маленькое тело, наслаждаясь тем, насколько податлива она подо мной.
— Да. Я спал со многими из них, — подтверждаю я, когда ее губы подрагивают. Наклонившись, я втягиваю пухлую плоть в рот и резко прикусываю ее, отчего она вздрагивает.
Сев на пятки, я медленно расстегиваю молнию на брюках.
— Томми?
— Хватит уже, блять, называть меня Томми, — вырывается у меня. — Ты прекрасно знаешь, что тебе нравится называть меня папочкой.
Она качает головой из стороны в сторону, как будто отвергая это. Отвергая меня. И во мне закипает ярость.
— Ты моя, малышка, а я твой. Пришло время папочке доказать тебе. — мой член плачет от предвкушения.
Я задираю вверх ее сарафан.
Она взволнована.
— Томми! То есть, папочка. Что ты делаешь?
Я ухмыляюсь ее маленькой оплошности и тому, как легко она снова начинает нуждаться в моей защите.
— Я собираюсь растянуть твою маленькую пизду, чтобы в нее поместился мой член.
Она задыхается в панике.
— А затем я тебя трахну.
На ее лице застывает выражение паники.
— Подожди.
Я качаю головой, не желая слушать и больше сдерживаться. Мне нужно сделать ее своей.
Мой член капает на ее трусики, когда я снимаю их. Я тяжело дышу при виде ее голой киски, сверкающей для меня. Ее возбуждение заполняет мои ноздри. Черт, я не могу дождаться, когда снова почувствую ее вкус, проведу языком по ее пухлым губкам, уткнувшись носом в ее дырочку.
— Подожди. Пожалуйста.
Я отпускаю член и обеими руками стягиваю с нее трусики, выбрасывая их на пол. При этом она издает неодобрительные звуки, которые я отказываюсь слушать.
С помощью коленей я раздвигаю ее ноги и провожу членом по ее киске. От этого действия у меня закатываются глаза.
— Блять, малышка. Так хорошо, вся мокрая для папочки.
— Подожди. Пожалуйста, папочка. Подожди, — ее голос заставляет меня задуматься, но я не намерен останавливаться. Не теперь, когда я увидел, как ее маленькая дырочка капает для меня, и узнал, как ее голая пизда ощущается на моей коже.
— Я ни разу. Никогда, — ее щеки пылают, а мои глаза сужаются, пытаясь понять, что она хочет сказать.
В раздражении я бросаюсь вперед, сжимая ее горло обеими руками, и ее губы дрожат, когда я использую свой вес, чтобы прижать ее к себе.
— Я девственница, — выдыхает она.
Одинокая слеза скатывается по ее лицу, когда до меня доходят ее слова. Эйфория накатывает на меня, и я закрываю глаза. Ни один член не был в ней. Ни один. Она будет только мой.
— Я девственница, — повторяет она.
Я открываю глаза, провожу языком по ее слезинке и целую в лоб.
— Твой папочка сейчас тебя трахнет, малышка.
Убрав руку от ее горла, я подношу член к ее тугой дырочке и медленно проталкиваю внутрь тугой киски.
Кожа на моем члене натягивается, когда я проникаю внутрь. Тепло окутывает меня, пока ее тело пытается принять меня.
— Впусти меня, малышка. Позволь папочке трахнуть твою маленькую пизду.
— О боже, — выдыхает она.
Я осыпаю поцелуями ее лицо и шею, наслаждаясь тем, как сильно она обхватывает мой член.
— Блядь. Папочка собирается кончить в тебя. Тебе ведь хочется, правда? Наполнить свою тугую киску папиной спермой.
Она задыхается, ее спина выгибается, когда я толкаюсь в ее плеву. Все ее тело напрягается от этого проникновения, а маленькие стоны дискомфорта — самые невероятные звуки, которые я когда-либо слышал. Они заставляют мои яйца болеть от лихорадочной потребности разрядиться внутри нее.
— Я… Я не принимаю противозачаточные, — ее слова срываются с губ шепотом и
