– В которой мне нет места. Все ясно. Но ты забыл, что и я не стремлюсь к отношениям.
– Все еще любишь мужа?
– Да. Люблю, – улыбнулась. – Так ты собираешься меня кормить? Или будем расходиться?
– Рестораны уже закрыты. Но у вас в кухне полно еды, – напомнил Дима, глядя на нее как-то странно.
– Тогда пойдем к нам. – Катя отошла, быстро накинула сарафан и оглянулась. – До сих пор не пойму, как старая карга умудрилась тебя раскрутить на это.
– На ужин?
– На то, чтобы ты готовил этот самый ужин полуголый. Осознаешь ли ты, что невольно воплотил в жизнь самую жаркую сексуальную фантазию восьмидесятилетней женщины?
– Серьезно? Ну, разве это не круто? Знать, что в таком возрасте они еще есть.
Катя засмеялась.
– Да. Круто. Но если честно, я бы на твоем месте не стала ориентироваться на Люсю. Все же она большая оригиналка.
– И это замечательно. С ней не соскучишься. Впрочем, я, наверное, должен сознаться, что мое шоу предназначалось не для неё. – Дима проказливо улыбнулся, и у Кати на мгновение запнулось сердце. Он был совершенно удивительным мужиком… Ее неожиданный любовник.
– Что ж… Не уверена, что ты добивался именно этого, но твое шоу принесло результаты.
– Прошу заметить, что множественное число ты выбрала совершенно оправданно, – известно на что намекая, заметил Дима.
– Ну, и самонадеянный же ты тип! – напустила строгости Катя, когда отсмеялась. Они как раз добрались до кухоньки. Расселись за столом, на котором все было ровно так, как они оставили, когда уходили.
– Главное, что я тебе нравлюсь.
Катя спряталась за бокалом с водой. Ведь его слова били точно в цель. Он нравился ей даже больше, чем она того бы хотела. Чтобы отвлечься от этих пугающих мыслей, Катя взяла в руки телефон. А тот возьми – и зазвони.
– Это моя дочь. Я отвечу, – бросила Катя и приложила к губам большой палец, давая Диме понять, что не хочет, чтобы он засветился.
– Ну, наконец–то! – возбужденно пробормотала Жанка. – Я тебе весь вечер звоню! Где тебя носит?! Я уже не знала, что думать!
– Ну, во-первых, здравствуй. А во-вторых, что за срочность? Второй час ночи. У вас там что-то случилось?
– У нас? Да что тут может случиться? Скука смертная. А вот у тебя, я смотрю, жизнь бьет ключом. Рассказывай, как ты с ним познакомилась?! И почему мне ничего не сказала? Тоже мне – партизанка.
– Постой. Я не совсем понимаю, о чем ты?
– Вообще-то – о ком. О Тушнове, конечно. Я тебя сразу на его фото узнала!
– И ты поэтому мне звонишь? Всего-то?
– Всего-то?! – передразнила Жанна мать. – Можно подумать, ты каждый день тусуешься со звездами! – добавила с досадой.
– Ну, может, и не каждый. И не тусуюсь я... Тушнов наш клиент. Вот и все.
Дима иронически вздернул бровь. Мол, ага. Клиент. Как же. И видимо, чтобы напомнить ей, кто есть кто на самом деле, сгреб ее ладошку и прижался к запястью губами. А следом, будто этого ему показалось мало, прошелся языком по голубой венке туда-сюда. Оставляя влажный, обжигающий след на коже.
– И как он? Ты с ним говорила? Он такой же красавчик, как на фото? У нас полкурса по нему сохнет.
Дима расплылся в самодовольной улыбке и чуть прикусил Кате указательный палец. «Ах ты ж, гад!» – подумала та и, не удержавшись от шалости, на полном серьезе заметила:
– Красавчик? Ну, не знаю. Как по мне, так слишком слащавый. А еще я где-то читала, будто он вообще гей.
Тушнов недобро сощурился. Выпустил ее ладошку и демонстративно, не сводя с Кати насмешливого взгляда, опустил руку под стол. А уже обосновавшись там, нагло сгреб лен ее сарафанчика и потянул, оголяя бедра.
– Да ну! Бред это все. Сплетни. Или ты что-то такое заметила? – в предчувствии сенсации у Жанки загорелись глаза. А в это время Тушнов, завладев Катиной ножкой, мягко очертил высокий подъем, выступающую косточку и снова двинулся вверх, разгоняя огонь по телу.
– Не знаю. Я в этом не разбираюсь, Жан.
– Эх, везет же некоторым! Ну, ты у него хоть автограф возьми.
– Зачем?
– Господи, дай мне сил! Для чего берут автографы? Не тупи, мам. Соберись. Ты же у меня еще бодрячком. Не старая. И для слабоумия вроде рановато.
Тушнов подозрительно хрюкнул. Катя нахмурилась.
– Ну, не знаю. Если представится повод.
– Что значит, если представится? – окрысилась Жанка.
– То и значит! Человек на отдыхе. Может, ему от автографов хочется отдохнуть в первую очередь, а тут я. Точней, ты.
– Ну, ма-а-ам! Что тебе стоит? Ради меня!
– Жан, я все сказала. Получится – так возьму. И все, давай уже прощаться. Я жутко устала. И тебе завтра, кстати, тоже рано вставать.
– Я не против дать автограф для твоей дочки, – усмехнулся Тушнов, когда Катя сбросила вызов.
– У меня нет бумажки.
– Я могу оставить его у тебя на груди.
– А что, был и такой опыт? – Катя вскинула брови.
– Да чего только не было. Фанатки попадались всякие.
Катя вполне могла себе это представить. Его… в той жизни. Как хорошо, что здесь ничего о ней не напоминало!
– Выбросишь мусор?
Тушнов, который в этот момент как раз сгребал с тарелок остатки еды, откинул голову и засмеялся.
– Нет, это непостижимо! Я ей говорю о том, что охренеть какая звезда, а она мне – выброси мусор!
– Ты жалуешься?
– Нет. Я в полнейшем восторге. Иди сюда! – шепнул он.
– Ни за что! Нам завтра рано вставать. Забыл?
– А может, ну его? Могу я поспать хоть в день рождения?
– Вот еще! А как же сафари?
Она действительно хотела его удивить, а он… Он бы с гораздо большим удовольствием провел этот день с ней. Вдвоем. За закрытыми дверями спальни. Или вот так, на кухоньке. Тоже хорошо…
– Ладно. Раз ты меня выгоняешь. Пойду к себе. Буду любоваться на твое фото.
– На какое из?
– У меня пока только одно.
– А вот и нет! – усмехнулась Катя и пошевелила пальцами, требуя его телефон. У Димы не было ни одной идеи на счет того, что бы это могло значить, но, тем не менее, он послушно вручил ей в руки свой потрепанный жизнью айфон. – Вот! Что, не узнал? Это я.
Телефон вернулся в руки хозяина. Тушнов уставился на экран.
– Не может быть, – пробормотал он, впиваясь взглядом в ее лицо.
– Еще как может! На этом концерте мы были с мужем…
– Да-да, я… помню.
