что пунктуальность не входит в число твоих достоинств, – Алексей Ветров улыбался.
– Извините, – я смутилась. – Понимаете, мне нужно было еще сбежать от охранника…
– Ты не выходишь из дома без охраны? – удивленно приподнял он одну бровь. – И это было всегда?
– Я… я не знаю.
Он взглянул на меня с явным интересом.
– Вижу, ты – просто журналистская удача, какая выпадает только раз в жизни, – заявил он, и я не смогла понять, какова, собственно, доля шутки в этом заявлении. – Однако, раз уж мы прячемся, не стоит стоять здесь на виду. Давай прокатимся и поговорим.
Я согласилась. Если Владимир застанет меня за беседой с тем самым журналистом, которого выставили из нашего дома, ничего хорошего уж точно не выйдет.
– Он, возможно, уже меня ищет, – предупредила я.
– Не проблема.
Ветров уточнил, где мы расстались с охранником и, выведя на большом смартфоне план торгового центра, быстро наметил самый удобный путь. Вскоре мы без всяких приключений спустились на парковку, находящуюся под козырьком главного здания. У Алексея оказалась уже не новый «Фольксваген». Как-то слишком скромно для нахрапистого ловца сенсаций. С другой стороны, наверное, машина нужна ему для конспирации, а в гараже стоит что-то гораздо дороже и представительнее.
– Думаешь, слишком невзрачная? – усмехнулся он, будто прочитав мои мысли. – Зато удобная, езжу уже семь лет и не собираюсь расставаться. Неблагодарное это дело – менять старых друзей.
Мы пристегнулись, и он выехал с парковки.
– Так на чем там мы остановились? – продолжил Ветров, выезжая на дорогу. – Ты говоришь, будто не знаешь, охраняли ли тебя раньше.
– Понимаете, раньше я жила в Лондоне…
– И? – он с интересом посмотрел на меня.
– И… Я не знаю, – я ощущала себя настоящей дурой. – В общем, я не помню. После аварии я потеряла память…
– Интересно, – он присвистнул, между тем ловко встраиваясь в поток машин на МКАДе. – Совсем ничего не помнишь?
– Совсем, – призналась я. – Пришла в себя только в больнице.
Ветров задумчиво побарабанил по рулю.
– А врач?
– Врач со мной до сих пор работает, но пока без пользы. Он говорит, что такое бывает. Память может в один момент сама собой восстановиться, – объяснила я, смутно удивляясь тому, что планировала расспросить его, но вместо этого сама отвечаю на вопросы.
– Подруги, знакомые? – тем временем продолжал допрос журналист.
– Я разговаривала с одной… Она – в Лондоне и, похоже, мы не слишком дружили…
– Ага, – Ветров кивнул. – Дай, пожалуйста, ее имя и номер телефона.
– Зачем? – тут я, наконец, рассердилась. – Зачем он допрашивает меня и лезет в какие-то несущественные детали, когда на кону, возможно, стоит моя жизнь? – Лучше расскажите, что вы там говорили про покушения.
Он снова быстро взглянул на меня и задал новый вопрос:
– Давай на «ты». И скажи, тебя ведь снова пытались убить? Так?
Я с трудом сглотнула и кивнула.
– И как же на этот раз? – поинтересовался беспечно журналист.
Мы встали в пробку и медленно ползли среди других машин, что позволяло Ветрову смотреть больше на меня, чем на дорогу.
– Яд в бокале. Как в классических детективах, я их в последнее время множество пересмотрела, – все равно вечерами делать нечего, – ответила я и коротко рассказала о произошедшем, сама не замечая того, что снова действую так, как ему хочется.
– Ну, допустим, – согласился он, выслушав мой рассказ. – Не факт, что хотели убить именно тебя, но и это совсем не исключено.
– Так что там с предыдущими случаями? – напомнила я. – И почему тебе интересно в это влезать?
– Профессия такая, – он улыбнулся. – И, считай, уже зависимость, – если нюх приводит меня к чему-то, значит, влезть в это обязательно стоит. А про покушения… Первое было еще в Лондоне. Тебя едва не столкнули на рельсы метро.
В висках вдруг застучало – это поезд несется прямо на меня железной махиной, готовой смести на своем пути все. Я четко вижу клетчатый пол, толстую желтую линию, отделяющую опасную зону, огромные рекламные плакаты, цифровое табло, отсчитывающее последние секунды… Вокруг – пестрая толпа. Час-пик… Время пришло. Я чувствую в горле легкую тошноту и понимаю, что осталось совсем немного… Голова кружится все отчаяннее.
– Мика? – Ветров осторожно коснулся моего плеча. – Тебе нужен ингалятор или таблетка?
– Нет, – хрипло выдохнула я. Оказывается, я уткнулась лбом в торпеду и дышу тяжело, словно раненный охотниками олень. – Я просто, кажется, вспомнила что-то… – Гул поезда все еще звучал в ушах. – А на какой станции это случилось?
– Не знаю, а ты помнишь название?
– Дай телефон, – я протянула руку, и Ветров беспрекословно вложил в нее свой смартфон.
Я просмотрела уже штук пятнадцать станций, когда внезапное узнавание электрошоком пронзило меня от макушки до пяток.
– Это Бэнк, Северная линия, – пробормотала я, разглядывая картинку. Пустая станция выглядела непривычно, и, тем не менее, я ее узнала. Даже сейчас при взгляде на нее сердце испуганно замирало.
– Я вижу, память потихоньку возвращается к тебе, – покосился на меня журналист.
Я пожала плечами.
– А что со вторым покушением? Это было ДТП? – спросила я.
– Вовсе нет, – он выдержал паузу, но так как я не собиралась задавать уточняющие вопросы, продолжил: – По машине стреляли.
Я потерла виски, словно надеялась привести себя в чувство и проснуться от этого кошмара.
– То есть, как в фильмах про бандитские разборки и про гангстеров? – уточнила я, чувствуя себя героиней комедии абсурда.
– Почти, – усмехнулся Ветров. – Рад, что к тебе вернулось чувство юмора. Люди, напрочь его лишенные, никогда не вызывали моей симпатии.
– Я не ищу твоей симпатии, – оборвала его я.
– Ну конечно, – он хитро покосился на меня. – Такой девушке, как ты, больше подходят богатые и преуспевающие парни. Наверняка один из таких уже есть у тебя на примете?
Кажется, я слегка покраснела, а от этого разозлилась еще сильнее.
– И что там со стрельбой? – буркнула я, отдавая ему смартфон.
– Твою машину не поливали свинцовым дождем – всего две маленьких дырочки в колесе – стрелял, вероятно, профессионал, – сообщил Ветров, лихо сворачивая с трассы на один из уводящих вдаль лепестков.
– Весело, – я кивнула. – И отец об этом знает?
– Конечно, – Ветров пожал плечами. – Вот это очень интересно. Я не удивлен, что за тобой везде таскается охранник, но удивлен тем, что он позволил обмануть себя, и тем, что твой отец еще не перебил половину Москвы.
– Ты делаешь из него какого-то крестного отца.
Журналист промолчал, но по его взгляду я поняла, что ему есть, что сказать на эту тему.
– Передавать сплетни дочери того, о ком шушукаются, дело глупое, – заметил он. – Но жизнь у твоего отца, поверь мне, довольно бурная. Неудивительно, что враги у него имеются.
