Бес в моём теле был этой ночью с баронессой, князь. А когда я очнулся и взял её за запястье, вот как вас сейчас, то рука её была уже ледяная.
Князь вырвал руку и дёрнул щекой.
– Но главное, эта улыбка… – продолжил Жорж. – Будто сам дьявол перед смертью поцеловал её. Как вспомню, так озноб прошибает. Выпьем для согреву!
Он разлил водку, но больше по столу, чем по рюмкам. Руки его дрожали.
«А ведь негодяй, может быть, впервые в жизни говорит мне правду», – понял князь, и его тоже начало лихорадить. Каким-то непостижимым образом рассказ Жоржа перекликался с его собственным ночными сновидениями. И никаких разумных объяснений этому быть не могло. Но объяснения можно было поискать потом, сейчас главное было – заполучить кольцо.
– Перстень тоже дьявол забрал?
Жорж посмотрел отсутствующим взглядом.
– Нет. Колечко я сам решил срезать, оно ведь ей мёртвой ни к чему. А в смерти всё равно обвинят меня. А даже если не обвинят, мне путь один – обратно на каторгу. А на каторгу я, князь, не вернусь. Лучше здесь умереть. Вот и рассудил я, что за енто колечко вы мне шибко много деньжат обещали. И с деньжатами этими я легко схоронюсь. Поэтому и ждал вас здесь. Знал, что прибежите… Только торопиться нам надо. Найдут нас здесь.
Поль подметил, что весь хмель из его подельника будто испарился. Самого князя, напротив, от выпитого повело и зашатало.
– Покажи, – сказал он.
Жорж усмехнулся и вытянул из-под рубахи цепочку. На ней висел, без сомнения, он. Широкий рубиновый перстень, на котором были видны багровые подтёки.
У Поля перехватило дыхание. Жорж спрятал перстень обратно.
– Наш договор стал крепче, князь. Теперь обагрён кровью, – сказал Жорж и хищно улыбнулся. – Но что сделано, того не воротить. Выпьем же за наш культурный замысел!
Они чокнулись и выпили.
Жорж впечатал рюмку в стол и расхохотался:
– А ведь она любила меня! Любила, князь! Выйти замуж обещала. Меня, представляете! Ах, если бы не ваш чёртов перстень…
– Если бы не мой чёртов перстень, ты бы никогда даже близко к ней не подошёл, – вставил князь. От водки язык его развязался.
– Правда ваша… Не повезло мне родиться в вашем племени. Мой родитель не был родовитым или богатым. – Князь, к неудовольствию своему, заметил буйный огонёк в глазах подельника и то, как дёргается его верхняя губа. – Зарвался я. Забылся, что жизнь-горемыка своё всегда возьмёт. Утянет обратно на дно, как только голова над поверхностью покажется. Потому как в жизни этой такие, как я, и не люди вовсе, а так – грязь. Другое дело вы, князь. Благородный. Как благородно это: обмануть старую женщину, чтобы получить какой-то дурацкий перстень? Я пробовал продать его, но больше двадцати рублей никто за него не предложил. Говорят, что это даже не золото. А какой-то сплав. А может, дело даже не в перстне?
Жорж наклонил голову и оскалился:
– Может быть, дело всего лишь в том, что вы, сударь, порядочное дерьмо?
Жорж ударил ладонью по столу, будто прихлопывая невидимую муху.
– Ну уж это слишком! Не забывай, откуда я тебя достал! – князь вскочил на ноги и от выпитого почувствовал слабость в коленях. – Впрочем, оставим препоны до лучших времён. Отдай перстень, и к вечеру деньги будут у тебя.
Князя мутило. Водка не очень хорошо легла на желудок.
– По рукам! – крикнул Жорж, доставая цепочку с перстнем. – Рвите! Освободите меня от этого проклятия.
Князь потянулся к вожделенному перстню, но Жорж отпустил цепочку, и кольцо упало ему обратно на грудь.
В этот же момент вылетевший из-за спины Жоржа кулак свободной руки ударил князя в висок. В глазах сверкнула молния. Череп пронзила боль. Комнатка начала медленно вращаться, грустная нотка музыки, долетевшая из большого зала, кольнула сердце. Князь, шатаясь, вышел из-за стола и, скользнув одеревенелыми руками о закопчённые стены, выпал в коридор. Он попытался встать, но Жорж был уже сверху. Ещё удар, и свет в глазах Поля на мгновение погас.
– Я знаю, что нет ни черта у вас денег, – доносился откуда-то голос Жоржа.
Князь попытался рукой отодвинуть его разъярённое лицо, но следующий удар в челюсть повесил в его голове непроницаемый шум. Князь слизнул кровь с губы. Кровь была горькой. Вокруг топтались чьи-то ноги. «Гошка, кончай жирного!» – звенел весёлый женский голос.
Стальные пальцы сдавили горло князя. Он безучастно смотрел в шальные глаза бывшего подельника и подумал на удивление спокойно: «Вот оно как всё».
И действительно, он увидел, как из его правого бока начало вылезать, выкарабкиваться что-то чёрное, несуразное и пузырчатое. Оно клубилось, переворачивалось, блестело неровными поверхностями и чернело рытвинами. Поль понял, что это была его душа.
Он закричал, но ни звука не вышло из его пережатого горла. Потом мир потух. Конечности ослабли. Поль полетел во вращающуюся тёмную воронку, но вдруг хватка ослабла. Князь повернулся на бок и захрипел, хватая ртом воздух.
Вокруг что-то происходило. Слышался женский визг и топот ног. Два жандарма волокли Жоржа за руки прочь от князя. Тот силился выпутаться и разъярённо мотал кудрявой головой. Устремляясь к чёрному ходу, публика перепрыгивала князя, спотыкалась об его тело и отрывисто материлась.
Князь кое-как отдышался и приподнял себя на руке. Топот и крики затихли.
Поль нашёл себя в окружении жандармов, которые, вытянувшись, образовывали коридор. Раздались чьи-то тяжёлые шаги.
Князь напряг зрение и увидел обер-полицмейстера, который, шевеля громадными усами и сжигая пространство взглядом, шёл по направлению к нему с револьвером в руке. Поля подняли и заломили руки за спину.
– Вот те раз! – воскликнул Победоносцев. – Какая, однако, собралась компания!
Князь посмотрел на Жоржа. Тот обмяк на руках полицейских. Нижняя губа его была порвана.
– А вас я уже сегодня видел, – обратился обер-полицмейстер к князю. – Должен поблагодарить. Вы просто чудо какой подарок мне сделали! Мало того что сами явились на место преступления, так ещё и привели меня к вашему сообщнику. Если бы все негодяи следовали вашему примеру, у нас бы давно не было работы.
Жандармы сдержанно засмеялись.
Князь хотел бы рассказать, что никакого замысла у него не было и, вообще, всё происходящее ошибка, но слова застряли в горле.
Обер-полицмейстер подошёл к Жоржу и заглянул ему в глаза.
– А вас, по моим сведениям, кое-где давно хватились.
Жорж никак не отреагировал на слова и лишь смотрел в пустоту перед собой.
– В участок обоих. Посидят в камере с клопами, всё расскажут.
Он развернулся и, задрав голову, зашагал к выходу.
В этот же момент Жорж зарычал и скинул
