приложу максимум усилий, чтобы исправиться.
Вот, этим же вечером и начну.
Правда, сперва мне пришлось передать Аурику на ее попечительство – оказалось, мы столкнулись с пожилой гувернанткой семьи Ранье, вырастившей двух их сыновей, и уж она-то позаботится о девочке надлежащим образом!
Сперва накормит, затем выкупает, после чего…
Нет, в доме не было подходящей одежды для девочки ее возраста, но Матильда Ранье пообещала что-то отыскать.
Немного подумав, я дала свое позволение.
Аурика покорно поплелась за гувернанткой, хотя на миг у меня кольнуло в сердце. Но леди Ранье уже распахнула дверь в соседнюю гостевую спальню, заявив, что доверяет своей гувернантке как самой себе.
Я выдавила подобие благодарной улыбки, затем взглянула на свое временное обиталище. Обстановка в комнате показалась мне довольно спартанской, но после «Трех Петухов» она выглядела как номер пятизвездочного отеля.
– Я приказала приготовить вам чистое платье, леди Ривердел, взамен того, в котором вы прибыли, – разжала полные губы Матильда. – Ваше, если честно, никуда не годится!
Нормальное платье, хотела сказать ей. Но не сказала.
– Спасибо, леди Ранье!
– Вам принесли одно из моих запасов. Я почти его не надевала, после вторых родов оно стало мне совсем уж мало. Да, я прекрасно понимаю, что фасон давно вышел из столичной моды, но мне больше нечего вам предложить. Как видите, наши фигуры немного различаются.
Она была на голову ниже и как минимум в полтора раза меня шире.
– Большое спасибо, леди Ранье! – улыбнулась я. – Право, я несказанно благодарна за вашу заботу.
– Надеюсь, вы не сильно побрезгуете! – неожиданно и довольно резко добавила Матильда, и я вздохнула.
– Зовите меня Райли, – сказала ей.
Тут хозяйка отошла в сторону, и я увидела разложенное на кровати синее с золотистой вышивкой платье и такие же золотистые нижние юбки.
– Выглядит чудесно! – призналась я, нисколько не покривив душой.
Но куда сильнее меня манила ванная комната. Дверь в нее была приоткрыта, и я видела, как, ругаясь, пожилой слуга переливал через край деревянной бадьи ведро с горячей водой.
– Конечно же, Райли! Я буду рада, если вы тоже станете звать меня Матильдой, – заявила мне хозяйка. – Знаю, эта комната и одежда далеки от того, к чему вы привыкли в столице. Я слышала, что ваша семья очень богата.
– Возможно, моя семья богата, – пожала я плечами, – но сейчас это не имеет никакого значения. А вот то, что вы пришли нам на помощь в столь сложный момент и приняли в своем доме, ценится намного дороже, чем все золото мира.
Клянусь, после моих слов Матильда изменилась в лице, хотя я всего лишь пыталась быть вежливой и нисколько не кривила душой. Но лицо хозяйки принялось багроветь, и на миг мне стало страшно, уж не разобьет ли леди Ранье удар.
Кажется, сама того не желая, я нечаянно задела больное место.
Только вот какое? Неужели ее так сильно зацепили мои слова о лояльности?
Но что бы это ни было, оно быстро прошло, хотя я решила держать рот на замке. Заодно поговорить с Эваном и узнать, насколько сильно он доверяет Ранье.
Потому что Матильда, кажется, была на взводе.
– Располагайтесь, леди Ривердел! – заявила мне, но ее лицо все еще оставалось мрачным, даже траурным. – Скоро придет служанка и поможет вам вымыться. Понимаю, в столице за вами ухаживали как минимум четверо…
– Леди Ранье, – вздохнула я, – не нужно присылать служанку. Поверьте, я вполне в состоянии вымыться без чьей-либо помощи.
И тем самым сделала только хуже.
– Конечно же, куда нам со свиным рылом в ваши ювелирные ряды! – взвизгнула Матильда. – Вижу, вы брезгуете нашим гостеприимством, леди Ривердел!
– Но это не так, – расстроенно отозвалась я, только вот леди Ранье было уже не переубедить.
Сама придумала, сама обиделась – передо мной разыгрывался один из худших вариантов подобного сценария.
Худший, потому что наша жизнь и благополучие напрямую зависели от настроения хозяев.
Впрочем, через какое-то время Матильда все же взяла себя в руки. С недовольным видом выслушала мои извинения – ради спасения Аурики я могла извиняться хоть до утра – и, выдавив еще пару едких оскорблений, наконец-таки развернулась и ушла.
Но перед тем как закрыть за собой дверь, заявила, чтобы я все-таки дождалась прихода служанки.
Наконец стало тихо.
Тогда-то я подошла и впервые посмотрела на новую себя в зеркале.
Ну что же, теперь мне стала предельно ясна причина взглядов, которые кидал на меня молодой Ранье.
Леди Райли Ривердел оказалась на удивление красива. Пожалуй, даже слишком. Каштановые волосы, обрамлявшие нежный овал лица, конечно же, не помешало бы вымыть, а ни к чему другому больше было и не придраться.
Ни к огромным, оттененным длинными ресницами зеленым глазам, ни к высоким скулам, ни к пухлым, красивой формы губам.
Лучше и не придумаешь, решила я…
Вернее, хуже и некуда, потому что в чужом мире я бы не отказалась обладать менее броской внешностью. Впрочем, я бы от многого здесь не отказалась, но меня, опять же, никто не спрашивал, когда переносили в этот мир и в это тело.
Отлипнув от зеркала, я упала на кровать и блаженно закрыла глаза. Моя несчастная спина и давно уже отбитая об седло задняя часть тела были крайне благодарны за эту позу.
Мне казалось, что я могу лежать и лежать – вот так, без каких-либо умных мыслей, разглядывая потолок с потрескавшейся побелкой, надеясь на то, что скоро все образуется.
Но я не смогла.
В голове продолжали крутиться не слишком приятные мысли.
Например, о том, что убежище в доме «верных людей» казалось мне не таким уж надежным, и наше посещение дома Ранье могло пройти совсем не так, как планировал Эван Хардинг.
Впрочем, мне все же удалось разогнать негативные мысли, после чего я с огромным удовольствием приняла ванну, позволив присланной служанке помочь мне вымыться.
Чего только не сделаешь, чтобы Матильде Ранье жилось спокойно!
Горничную звали Мира, лет ей было около двадцати пяти, и она оказалась не в меру болтлива. Пара комплиментов ее ловким рукам, неприкрытая лесть внешнему виду – у нее была непокорная грива рыжих волос и озорные веснушки по лицу, – затем несколько наводящих вопросов, и Мира принялась выкладывать подробности жизни семьи Ранье.
Да так, что я даже не ожидала от нее подобной прыти.
Рассказала мне о том, что Матильда Ранье сама из столицы, но не из благородных – дочь обеспеченного торговца, державшего несколько овощных лавок на разных рынках Вельфаста.
По большой любви Матильда в восемнадцать лет выскочила замуж за лорда
